Информация по епархии.

Вторая поездка по епархии архиепископа Николая.

Началась эта поездка несколько необычно. Мы предполагали вылететь на самолете в г. Уральск и затем, поездом возвращаясь в Алма-Ату, посещать нужные нам города и села. Но попасть на самолет нам не удалось и было решено начать визитацию епархии с г. Джамбула, выехав туда поездом. Но и на поезд не удалось получить билеты. Откладывать же поездку по епархии было нельзя и мы рискнули выехать до г. Фрунзе на своей легковой машине.

9-го июля под вечер мы начали свое путешествие, сопровождаемое обильным дождем. В числе путешествующих: Владыка Николай, протоиерей Синицин, протодиакон Попенко, иподиакон Синицин и шофер Саша. Второй иподиакон — Борис Рудковский остался, до слез огорченный, дома, так как места для него в машине не оказалось.

До г. Фрунзе 240 км. Несмотря на плохую дорогу мы к часу ночи были уже у знаменитого Курдайского перевала. Утомленные тяжелой дорогой мы решили отдохнуть, вздремнуть до утра и затем начать трудный и интересный подъем в горы. В 4 часа утра мы были уже на ногах. Хотя и краткий, но освежающий был наш сон. Подкрепившись чем Бог послал, мы начали подъем на Курдай.

Извивающейся змейкой вступает в горы дорога и теряясь в горных ущельях затем вновь появляется за утесами и скалами. Чем выше в гору, тем суровее и величественнее природа. Огромные камни, грозно нависшие скалы, журчащие горные ручейки, и встревоженные шумом мотора горные куропатки невольно привели на память слова Псалмопевца "Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси".

На половине подъема у нас случилась небольшая авария — лопнула камера. Поручив ликвидацию этой аварии шоферу Саше и Борису Синицину, архиепископ Николай, протоиерей Синицин и протодиакон Попенко стали совершать восхождение на гору пешком. На самой вершине нашему взору предстала величественная картина необозримых далей с заснеженными горами, с зелеными полями и зеркальной гладью озер и рек. Все это сияло в лучах яркого солнца и было тихо в этот утренний час на вершине Курдайского перевала. Говорят, на этой вершине в осенне-зимнюю пору не переставая дуют страшные ветра, в связи с чем путешествие по Курдайскому перевалу становится тогда не только трудным, но и опасным.

Недолго мы любовались открывшимся пейзажем. Вскоре на вершине горы появилась наша машина и мы начали спуск. Насколько медленно мы поднимались в гору, настолько быстро, несмотря на крутые повороты, мы спускались вниз даже при приглушенном моторе. Замечательные виды следовали один за другим. Но вот и утопающий в зелени поселок Георгиевка. Не задерживаясь, а только преподав встретившемуся нам на пути местному священнику Политову благословение, мчимся дальше.

Через несколько минут — Фрунзе. Это столица Киргизии. Небольшой благоустроенный городок. Особенно красив центр: прекрасные здания, асфальтированные улицы, бульвары, все утопает в зелени и цветах. Но только мы доехали до центра и — трах! — лопнула последняя камера. Хорошо, что это не случилось в пути. Шофер с Борисом занялись починкой, а протоиерей Синицин с диаконом Попенко, оставив Владыку мирно дремать в машине, направились к местному духовенству искать приюта.

Разыскали о. Леонида Виноградова и вскоре все мы были в его квартире, пользуясь его радушием и гостеприимством. Здесь нас посетило все местное духовенство. Фрунзе, хотя и ближе к Алма-Ате, чем к Ташкенту, все же не относится к нашей епархии, а жаль. Задерживаться во Фрунзе мы не могли, надо спешить в г. Джамбул на праздник Св. Апостолов Петра и Павла.

Попытки приобрести резину во Фрунзе не увенчались успехом и первоначальный наш план — продолжать путь на машине вплоть до Чимкента, за отсутствием резины, уже не мог быть осуществлен нами. Можно поехать поездом, но это значит опоздать ко Всенощной. И мы предпочли лететь самолетом.

Протоиерей Колесников был настолько любезен, что вопрос с самолетом быстро уладил и на другой день утром протодиакон Попенко с иподиаконом Б. Синициным вылетели в Джамбул и все приготовили там для встречи Владыки. Архиепископ Николай с протоиереем Синициным отстояли в местном храме Божественную Литургию, помолились и затем, сердечно простившись со всеми, отбыли на аэродром и на самолете У-2 направились в г. Джамбул.

Расстояние 280 км. было покрыто в два с половиной часа. В Джамбуле на аэродроме нас встретило местное духовенство и множество народа с цветами. Тут же оказался и второй иподиакон Борис Рутковский, который, не добившись билета на поезд, сумел на крыше вагона добраться от Алма-Аты до Джамбула, чтобы все же продолжать с нами дальнейший путь.

Подан 20-ти местный пассажирский автобус. Садимся и едем на квартиру о. настоятеля, которая находится при церкви в отдельном домике. Подъезжаем. Торжественным трезвоном встречают нас в Никольской церкви. У ворот масса народу. Хлеб-соль. Цветы. Слезы радости. Получасовой отдых в квартире настоятеля и затем Всенощная.

Небольшой уютный храм красиво убран зеленью, цветами. Храм маленький, а народа — масса. Пришлось совершать службу на паперти, а сам храм был превращен в алтарь.

Праздник Св. Апостолов Петра и Павла. Утром совершаем Литургию. Снова сердечная встреча. Всюду цветы, цветы. Прекрасное пение (лучшего хора в эту поездку мы нигде не встречали). Чудесная служба. Вдохновенное слово Владыки. Особый молитвенный подъем всех присутствующих. Незабываемое впечатление. Хорошо... Решаем продлить этот пир веры и остаемся в Джамбуле и на воскресенье. Снова службы. Торжественные встречи архиепископа. Проповеди, пение, молитва. Сколько радости у верующих!

Вечером (воскресенье 14-июля) посетили молитвенный дом на Джамбульском сахзаводе. Опять торжественная встреча. Служение акафиста. Беседа Владыки с верующими.

В Джамбуле мы отдохнули душой. Дела здесь обстоят хорошо. Опасаться за Джамбул оснований как будто нет.

Приехавший посетить Джамбул из села Высокого иеромонах Иона (Катков) стал усиленно просить посетить его приход. Уступая его просьбам и желанию прихожан мы дали согласие на это посещение, в силу чего в Чимкент нам пришлось ехать уже не поездом, а автомашиной.

В Понедельник (15 июля) после напутственного молебна, провожаемые множеством народа, мы отправились снова в путь.

В село Высокое мы прибыли поздно ночью. Все уже спали и только кое-где светился огонек. Встретившие нас архимандрит Августин и церковный совет поведали, что колхозное начальство освободило народ от работы для участия в церковном торжестве и тысячная толпа целый день ждала приезда Архиепископа и, не дождавшись, народ с грустью разошелся.

Чуть забрезжил рассвет — раздался звон колоколов, возвестивший жителям села о предстоящей архиерейской службе. И потянулись празднично одетые люди к молитвенному дому. Так как молитвенный дом слишком тесен, то верующие на улице из зелени устроили алтарь, украсив его иконами, и в этом импровизированном храме, под лучами утреннего солнца, в окружении горячо молящегося люда состоялось архиерейское служение.

"И тихое несется пение,

И диакон мирное творит глашение,

И в душу просится святое чтение,

И плакать хочется от умиления..."

После службы Владыка сказал прочувствованное слово о любви к Богу, к ближнему, к Родине и призвал всех к труду. Присутствующие, приняв благословение от архипастыря, ободренные, с чувством глубокого внутреннего удовлетворения отправились на колхозные работы.

Мы же, откушав хлеба-соли, поехали дальше.

По пути посетили с. Винновку. Отслужив там краткий молебен, побеседовав и преподав благословение народу, во множестве собравшемуся к молитвенному дому для встречи Владыки, мы снова отправились в путь.

Вот и Чимкент. Это центр Южно-Казахстанской области. Здесь свинцовый завод, сантониновый завод. Город производит хорошее впечатление. Здесь мы прожили больше недели, совершая службы, проводя известную церковную работу. На все время нашего пребывания в наше распоряжение Облисполкомом была предоставлена легковая машина. Эта забота и чуткое отношение со стороны гражданских властей нас очень тронули. Храма здесь нет, а имеется небольшой молитвенный дом.

Тяжелое впечатление произвело на нас пребывание в Чимкентском молитвенном доме. На всем лежит отпечаток какой-то гнетущей халатности. Церковно-финансовая деятельность прихода поставлено плохо. Пастырско-воспитательная работа среди верующих отсутствует. Прекрасный приход развален. Пришлось принять кое-какие меры для налаживания дела. Произвели изменения в составе причта. Надеемся, что это мероприятие оздоровит церковную жизнь Чимкента и принесет благие результаты.

Во время пребывания в Чимкенте мы посетили пригородный поселок Чапаевка, где совершили освящение молитвенного дома. На освящение храма, несмотря на будний день, собралось множество народа. За службами в пос. Чапаевка мы отдохнули душой.

Посетили мы и верующих свинцового завода, которые встретили нас с особенной любовью . Служили на улице. Тепла и сладостна была эта вечерняя наша молитва. По окончании службы нам была предложена братская трапеза, после которой, на любезно предоставленной нам администрацией завода автомашине мы вернулись в Чимкент.

Но вот покинут Чимкент и поезд мчит нас дальше.

Челкар. Небольшой городок, кругом пески... Несколько лет тому назад в этом городке появился бедно одетый старец. Рваные штиблеты, заплатанные брюки, старенький полушубок, плохонькая шляпа и сверху наброшено одеяло. В первые дни появления этот старец не имел, где главы преклонить. Жители чуждались его, и только один татарин проявил к нему милосердие и предоставил ему бесплатный приют и стол. Старец этот был архиепископ Николай.

Прошли года и вот владыка Николай создает молитвенный дом, начинает служить — и потянулись к нему верующие, и полюбили его.

Вскоре Архиепископ Николай был призван на Казахстанскую кафедру. И... вот сейчас это посещение Челкара... С какой радостью встретили верующие своего духовного отца! Под торжественный перезвон колоколов, под стройное пение монахинями "Заступнице земли Российския" Архиепископ с волнением вступил под сень созданного им молитвенного дома. Краткий молебен. Вечером — Всенощная. На другой день — Литургия. Особой сердечностью были насыщены эти службы. Почти каждому из верующих хотелось принять Владыку у себя дома и поэтому все свободное время архиепископу Николаю пришлось употребить на посещение всех желающих его видеть, ищущих у него утешения, совета и помощи.

В Челкаре по инициативе архиепископа Николая и при поддержке верующих города, железнодорожными рабочими изготовлен и поставлен на местном кладбище памятник — крест погибшим в боях за Родину воинам-челкарцам. Крест чугунный, на пьедестале. Вес более 300 пудов. На памятнике художественно исполнены соответствующие надписи — имена и фамилии убиенных воинов. Далеко виден этот памятник и всякий, проходящий мимо него, склоняет голову и отдает дань вечной памяти героям Великой Отечественной войны 1941-1945 гг..

Около этого памятника вечером архиерейским служением была совершена Великая панихида. Народу было множество. Перед панихидой Владыка произнес прочувствованное слово о святости исполненного воинами долга. В конце панихиды протоиерей Синицин сказал слово о материнской скорби и призвал к усиленной молитве за павших воинов. Весь народ, преклонив колена, едиными усты с любовию воспел на поле брани убиенным воинам —"Вечную память".

В этот же вечер верующие железнодорожники в доме мастера вагонного депо Баскакова устроили обед в честь архиепископа Николая. Тепла и сердечна была беседа за этой трапезой. Верующими был исполнен ряд псалмов и церковных песнопений.

Время прошло незаметно. Скоро полночь, пора на отдых. С неохотой разошлись все по домам, а Владыке пришлось даже в это время посетить одну больную женщину.

Утром, провожаемые массой народа, мы отбыли из Челкара в Актюбинск.

По пути на ст. Эмба к поезду вышли приветствовать Владыку местный священник и церковный совет.

Вот и Актюбинск. Торжественная встреча — духовенство, народ, цветы. На машине нас развозят по приготовленным квартирам. И опять начались торжественные службы, деловые визиты. Здесь мы познакомились с Архимандритом Исаакием Виноградовым. Незаурядная личность. Отца Архимандрита мы надеемся скоро видеть на церковной работе в Алма-Ате. Такие работники нам нужны.

Радушие и гостеприимство Актюбинского духовенства оставило добрую память. Актюбинск нас глубоко удовлетворил.

Во дни нашего пребывания в Актюбинске местный храм еще не был полностью передан верующим. Службы совершались в одной маловместительной части храма. Но сейчас храм весь передан общине и в нем идет ремонт. Радуемся за Актюбинск.

Покинут и Актюбинск. Едем в Уральск. На пути станция Елецк. Здесь мы стоим сутки в ожидании поезда на Уральск. Побывали у местного священника, посетили храм, отстояли в нем вечерню и — далее в путь.

В Уральск мы приехали поздно вечером. Грандиозная встреча, масса народу. Сопровождаемые пением "Достойно" следуем к машинам и вот мы в квартире настоятеля и благочинного. После тяжелой поездки в общем вагоне нам предложили небольшой ужин и сладкий отдых.

Уральск — старинный город. Уральское казачество, старообрядцы, единоверцы... В центре города стоит прекрасный храм Христа-Спасителя. Внешне он сохранился полностью, но сейчас в нем расположен областной музей. На берегу реки Урал возвышается величественный Михайло-Архангельский собор. Это гордость уральцев, памятник старины. Собор времен Емельяна Пугачева. Пугачев в нем венчался. В соборе находится склеп-могила священника, которого Пугачев казнил за отказ его повенчать. Собор свободен, сохранился прекрасно. Особенно хорошо сохранилась стенная роспись внутри собора. Имеется иконостас. Требуется небольшая реставрация и ремонт. Верующие г. Уральска усиленно хлопочут о передаче им этого собора. Облисполком не возражает. Дело на стадии разрешения этого вопроса центром.

С любезного разрешения облисполкома мы не только осмотрели этот собор, но при огромном стечении народа совершили в нем молебствие, провели беседу. Сейчас этот собор уже передан верующим и ремонтируется.

Наши службы в Уральске мы совершили в кладбищенской церкви. Гостеприимство уральцев, их сердечность для нас памятны. Здесь мы пробыли неделю.

Из Уральска самолетом мы направились в Алма-Ату. В Кустанае, Акмолинске получасовые остановки. В Кустанае на аэродром пришло духовенство и верующие. Краткая беседа и мы снова в воздухе.

В Акмолинске нас встретило духовенство и множество народа с цветами. Просили нас остаться погостить. Пришлось огорчить акмолинцев и отказаться от приглашения. Тут же на аэродроме нам был предложен завтрак. Балуют нас своим вниманием акмолинцы: Владыке преподнесли подрясник, протоиерею Синицину прекрасно расшитую епитрахиль. Быстро пролетели минуты и, попрощавшись с акмолинцами, мы снова в пути.

После ночевки в Караганде рано утром 8 августа мы приземляемся на Алма-Атинском аэродроме. Вот мы и дома. Снова за работой, а впереди еще ждут поездки: Павлодар, Усть-Каменогорск, Семипалатинск и т. д...

Обязательно поедем.

20. 08. 1946 г. Епархиальный совет.

Путешествуя по обширной Казахстанской епархии, Владыке часто приходилось пользовался услугами Аэрофлота. Когда он куда-либо уезжал, а особенно, если летел самолетом, то просил, чтобы за него молились, и просил так, как будто он был не иерарх, а простой смертный человек.

В июле 1947 году Владыка должен был лететь в Москву на заседание Сессии Священного Синода, временным членом которого он в тот год был назначен и, уезжая, как всегда, просил молитв у своей паствы.

Во время посадки в самолет Владыка со своими спутниками стоял у трапа и благословлял всех входящих в самолет пассажиров. Владыка ездил и летал всегда в рясе, несмотря на то, что часто подвергался за это насмешкам.

И на этот раз пассажиры, заметив что их благословляет духовное лицо, начали над ним смеяться, послышались язвительные восклицания:

— Ну, нам лететь не страшно, с нами святой летит!

Почти никто из пассажиров не сказал доброго слова, в лучшем случае проходили мимо или делали вид, что не замечают его.

— А я не слушал их, — рассказывал по возвращении Владыка — я их жалел. Ведь люди даже не подозревают, что не от своего ума и понятия говорят хулу, а выполняют злую волю врага рода человеческого. Я спокойно благословлял всех.

Все сели, самолет поднялся в воздух. Прошло некоторое время и вдруг забеспокоились летчики, — то один, то другой выходят из кабины, что-то осматривают. Беспокойство летчиков передалось и пассажирам. В конце-концов старший пилот объявил об опасности — отказывает один мотор. Положение было угрожающее, надвигалась катастрофа. Среди пассажиров начиналась паника. Но Владыка сказал:

— Давайте помолимся! Ни одна душа не погибнет! — а потом добавил: лишь немного в грязи выпачкаемся.

Владыка встал и начал молиться. Волнение пассажиров не спадало. Никто не обращал на Владыку никакого внимания, но через несколько минут все стали затихать, вставать со своих мест и прислушиваться к его молитве. А он молил Господа спасти всех, кто летит этим самолетом.

В это время самолет стал падать вниз. Но, к удивлению летчиков, которые знали, каким должно быть это падение, самолет не падал, как обычно, а как бы планировал и тихо опускался вниз.

Самолет упал в какое-то заболоченное, но неглубокое озерцо. Двери открыть было невозможно. Поблизости на полях работали колхозники. Увидев упавший самолет, они немедленно организовали помощь. Трактором вытащили самолет из грязи, с трудом открыли двери. Пассажиры стали выходить. О Владыке как бы забыли, но когда люди немного успокоились от пережитого ими страха, то стали подходить и благодарить Владыку. Подошел и старший пилот:

— Произошло чудо, отец, — сказал он — простите за наши насмешки!
— Бог простит, —ответил Владыка. — Бога благодарите и Его Пречистую Матерь, и возлагайте свои надежды на Святителя Николая.

Вскоре к месту падения самолета были подогнаны повозки с лошадьми и всех пассажиров доставили на аэродром.

В то время в аэропорт города Москвы пришло сообщение о том, что самолет, вылетевший из Алма-Аты, потерпел катастрофу. Эта печальная весть была сообщена в Патриархию ожидавшим архиепископа Николая на заседание Сессии Синода Патриарху и членам Священного Синода, вызвав у всех глубокую скорбь. Архиепископа Николая уже не надеялись видеть в живых, но, к всеобщей радости, через некоторое время, живой и невредимый, он прибыл на заседание Синода.

Через некоторое время Владыке вновь нужно было воспользоваться услугами Аэрофлота и в алма-атинском аэропорту он встретился с пилотом того упавшего самолета. Пилот подошел, протянул ему руку, Владыка подал ему свою, пилот поцеловал руку и щеку Владыки, и, не сказав ни слова, отошел.

"В один из сентябрьских ясных и довольно погожих дней 1948 года — вспоминает протоиерей Лукиан Красюк, — на аэродроме г. Уральска собралось все местное духовенство для того, чтобы встретить своего архипастыря архиепископа Николая, который должен был прилететь для освящения вновь открытого и капитально отреставрированного Уральского Михаило-Архангельского собора.

Все мы с радостным волнением ожидаем прибытия самолета, который по расписанию должен совершить посадку в 12 часов дня. Но, к огорчению всех, диспетчер объявляет, что рейс задержан и самолет прилетит только к 5 часам вечера.

Мы решаем ехать в город, чтобы к 5 часам вечера вернуться для встречи Владыки.

К указанному времени машина с духовенством снова мчится к аэродрому. Подъезжая к железнодорожному вокзалу, машина неожиданно тормозит. Навстречу нам идет пешочком седенький, в рясе и монашеской скуфейке старец-Владыка, со своим спутником и сотрудником протоиереем Анатолием Синицыным.

— Что произошло?! Как это могло случиться?!

Оказывается, самолет вместо 5 часов вечера прилетел к 3 часам дня. Владыка и о. Анатолий, прождав на аэродроме около часу, вынуждены были из-за отсутствия транспорта направиться в город за 5 километров пешком.

— Вот как встретили Владыку! — воскликнули растерявшиеся батюшки.

Уставший от пути и несколько расстроенный Владыка заметил:

— Хорошо вы встречаете своего архипастыря! — и вместе со всеми пешком направился к кладбищенской церкви.

Радостное настроение сразу исчезло, все глубоко расстроились от неожиданной неприятности. Но святитель, видя наше смущение и растерянность, вместо гнева начинает сочувствовать нам.

На утро было освящение собора, расположенного на окраине города, на берегу реки Урал. На долгожданное торжество собралось столько народа, что обширный и величественный, двухъярусный собор Архистратига Божия Михаила не мог вместить всех собравшихся.

Радостным словом приветствия встречает архипастыря настоятель собора, а верующие преподносят хлеб-соль высокому и дорогому гостю.

Владыка растроган, он слезно благодарит верующих за труды, понесенные в период ремонта этой уральской Святыни, которую он еще издали, с самолета заметил и возрадовался.

Далеко за полдень закончилось богослужение и торжественное освящение храма. Но неутомимый старец-иерарх, (к этому времени ему было уже 74 года), словно и не чувствует физической усталости от охватившей его неземной радости.

Сердцу веселящуся, вдохновенен лик Святителя молящегося, проповедующего, наставляющего и благословляющего свою паству, которая так искренно, горячо любит своего архипастыря.

От вчерашнего неудовольствия и помину не осталось. За братским всеобщим обедом Владыка подтрунивает по поводу неудачной нашей встречи и высказывает пожелания к отъезду.

Но уральцы — настойчивый народ, просят Владыку совершить завтра совместную с ними рыбную ловлю в своей "священной" реке Урал, на что добрейший Владыка дает свое благословение и сам активно принимает участие в ловитве неводом рыбы, что и было зафиксировано на фотоснимках".

В памяти старшего иподиакона Ария Ивановича Батаева ярко запечатлелось другое посещений ими города Уральска.

"Было это, — вспоминает Арий Иванович, — летом в начале 50-х годов. Владыка совершал богослужение в Михайло-Архангельском соборе города Уральска. После службы он стал беседовать с верующими. Народ пожаловался Владыке на зной и засуху в Уральской области, так как с того времени, как растаял снег, на землю не выпало ни единой капли дождя.

Владыка сказал:

— Давайте помолимся Царю Небесному, может быть он услышит нашу молитву.

Стали совершать чин молебного пения поемый во время бездождия. И совершилось чудо — небо, на котором не было ни единого облака, потемнело, покрылось густыми тучами и пошел не просто дождь, а хлынул ливень, как из ведра. От страшных раскатов грома дрожали стены старинного уральского собора. Владыка приостановил молитву и сказал: "Православные! Разве это не чудо?!"

Завершив молебен и подождав, когда утихнет ливень, все вышли во двор, вдохнули свежего, чистого воздуха. Владыке нужно было пройти пешком метров 200 от храма до дома настоятеля, но после ливня пыльная дорога стала месивом грязи. Тогда народ, исполненный любви и благодарности к Владыке, тут же выстлал этот путь снятой с себя одеждой. И Владыка дошел до дома, даже не запачкав своей обуви".

Нина Федоровна Ярофеева помнит, как Владыка впервые посетил город Петропавловск в 1946 году:

"В то время в городе была открыта только одна Всехсвятская церковь. Владыка прилетел на самолете, а поскольку машин тогда еще в городе не было, его везли от аэродрома до храма на тройке белых лошадей. Лошади были красиво убраны цветами, обвешаны бубенцами, покрыты коврами и запряжены в изящный фаэтон. Дороги в Петропавловске все были в рытвинах и колдобинах. А народ наш северный, хоть и грубоватый немного, но очень любил духовенство. В городе было много ссыльных — интеллигенции и монашествующих, и весь город вышел встречать владыку Николая. Народ стоял сплошной стеной вдоль дороги по всему пути следования Владыки, начиная с аэродрома. Все очень радовались. Владыка всю дорогу стоял на ногах и всех благословлял, а тройка ехала и бубенцы гремели. Она ехала по Рабочему поселку, потом проехала через старый элеватор, вывернула на улицу Интернациональную, проехала по улице Кызылтуйской (она была мощенная шлаком и почище, чем другие улицы) и доехала до самого храма.

Потом началось богослужение и я помню, что самые уважаемые люди города были одеты тогда в стихари и прислуживали Владыке. Весь народ не вмещался в храм и часть службы проходила на улице. А мы, дети военных лет, конечно не могли понять смысла и красоты этой службы, но мы тоже радовались в этой всеобщей радости людской. Мне было тогда 6 лет и это — неизгладимые впечатления моего детства.

Другой раз Владыка Николай приезжал в Петропавловск тогда, когда верующим был уже возвращен старинный собор Петра и Павла. И его снова, уже по традиции, встречали на тройке белых лошадей..."

Сохранилось письмо Владыки, повествующее об одной из его многочисленных и длительных поездок по епархии, в которую он отправился 17 августа 1952 года.

"Всего в пути был 30 дней, — пишет Владыка, — ...службы за службами, переезды за переездами.

В Петропавловске совершил подряд три освящения престолов в отремонтированном Петропавловском старинном соборе. В день 29.VIII., ... совершал также четвертую подряд праздничную службу.

В гор. Кокчетаве освятил четвертый престол. Служил и в двух других областных городах. Всех церковных служб за время (23 дня) совершил около 20-ти. Был свидетелем и участником больших церковных торжеств. В пути туда и обратно пришлось пробыть в вагоне 7 суток... Удовольствие не из приятных.

Под конец моих служб я окончательно изнемог, надо было бы побывать еще в одном областном граде, но меня буквально "скрючило". Начал уже ходить на один бок, и я вернулся к себе, чувствуя себя немного крепче Евангельского расслабленного. Врач-сердечник, разумеется, уложил в постель, назначив на 1,5 — 2 месяца режим.

Да и это надо было сделать. Не скажу, чтобы все это было "ревностью не по разуму", но труд превзошел мое усердие и я сдался. Теперь служу реже в храме (по воскресным дням), будние акафисты, их четыре в неделю, мало совершаю, в канцелярию раза два хожу (хотя бы на пять минут); гуляю, лежу, сплю. Конечно, это режим слабый, но как можно удержать себя дома, когда в храме идут службы? Скучает, тоскует по ним душа... Ну, и забудешь про доктора и режим и неожиданно появишься в храме.

Храм наш недалеко от моего дома — 5 км. Езжу на "Победе", но и этим не велит доктор злоупотреблять. Так подорвались мои силы этой поездкой. Остается в моем желании в ноябре (ц. ст.) посетить еще два града, — но как Господь силы даст.

... У меня 16 областных градов — целая республика. За время моего служения посетил все областные и районные города, иные по три-четыре раза. Остался один непосещенный ввиду отсутствия хотя бы сносного транспорта. Даст Бог силы, будущим летом навестим и другие оставшиеся грады и веси.

Люблю посещения эти: сколько радости духовной они дают верующим и нас ею питают. Входишь в храм, — то платки, то полотенца бросают под ноги, то весь путь до храма цветами и розами устилают. Слезы умиления невольно текут из глаз...

Кто я, что оказывают такую честь, как Христу? Да! Потому что мы Его служители, посему и честь подобную нам воздают. Любит народ архиереев и их службы! А мы в смирении сердца скажем: "Не нам, не нам, а Имени Твоему слава, Господи!"

Шло время, силы постепенно покидали Владыку. В последние годы жизни он часто недомогал и временами "выходил из строя", — как сам выражался. О немощах, обдержащих его, он часто упоминал в своих письмах: "Сердце отказывается работать. Одышка почти непрерывная. Повышенное кровяное давление и прочие мои спутники все теперь со мною. Службы совершаю с трудом и только по воскресным дням. Сгорбился, хожу на один бок. Стар и слаб я стал..."

И в другом письме: "...сердце не улучшается, одышка не уменьшается, ноги слабеют, согбен и стар стал. Пора, пора идти, как говорят, на покой, на отдых..."

..."Об уходе на покой мысли не оставляю. Боюсь по своей воле уйти с поста, но ложь, неправда, интриги вокруг при моей простоте, доверчивости — заставляют настойчиво о сем думать. На мое место надо "крепльшего мене", и стар я, и слаб я, и беспамятен я, и стал плохо слышать, по времени, надо сюда человека дипломата, а не подобного мне простеца".

С этой просьбой — благословить его на покой, за штат, Владыка обращался к Святейшему Патриарху Алексию, но Святейший не удовлетворил его желание, ответив, что Архиерей — что офицер на посту, которого сменяет только смерть.

А в феврале 1955 года по случаю 35-летия пребывания архиепископа Николая во епископстве он был награжден саном митрополита.

Владыка писал в дневнике:

"24 [ст. ст.] Воскресение. Нед. о Мытаре и Фарисее.

...Так как в Синоде состоялось постановление о награждении меня, убогаго, саном Митрополита в связи с десятилетним юбилеем Патриарха и его интронизации, то и пришлось это возведение сделать во время нынешней Божественной Литургии, после молебна о Святейшем Патриархе Алексии. После ряда Многолетствований Патриарху и мне — последний был усажен Архимандритом и прот. Анатолием в большое, поставленное на Амвон кресло. Духовеснтво и служители Алтаря попарно подходили под благословение с приветствием и коленопреклонением. За ними и весь народ сие творил, правый хор пел "Тебе Бога хвалим"... и другое. После пел весь народ разное. Пришлось всех до последняго благословлять. Радость и ликование выражалось на лицах молящихся. Народа было очень много — полон храм. Слава Богу, мне благо деющему!"

Эта награда принесла радость всей казахстанской пастве, но ничего не могло возвратить силы и здоровье престарелому иерарху. Получая скорбные о нем уведомления духовенство и миряне усугубляли свои молитвы о его здравии, с твердой верой в душе, что болезнь его еще "не к смерти". И неоднократно эта вера не посрамляла молящихся. Но сам Владыка ждал приближения смерти и готовился к ней.

"Болезнь моя подломила мои силы, — писал он, — память притупилась, требуется покой, не для отдыха, а скорее для подвига молитвы, умоления Господа — и о своих личных грехах, и о грехах рукоположения; неисполнения церковных канонов и других взысканий, о них же надлежит дать давшему мне благодать епископства Пастыреначальнику Христу должный ответ.

Чем ближе идет время к концу, тем чаще думаешь об этом "конце", тем тяжелее становится "омофор епископский"... "Много дано — много и взыщется"...