Боголюбская икона Божией Матери

 

Проповедь об исцелении слуги сотника

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня за Божественной литургией мы слышали евангельское повествование апостола евангелиста Матфея, в котором он свидетельствовал о чуде, совершенном Господом и Спасителем нашим Иисусом Христом в Капернауме. Об этом чуде так же свидетельствует  на страницах своего Евангелия апостол Лука.

Когда Господь находился в Капернауме, к Нему подошел римский сотник, который просил Его исцелить своего слугу. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же отвечал: «Я человек, имеющий небольшую власть, но если я скажу своему подчиненному «иди» - он идет, если я говорю ему «приди» - он приходит, если я говорю ему «сделай» - он делает. Так неужели Ты одним Своим словом не сможешь исцелить моего раба?»  Господь, услышав эти слова, удивился вере этого человека: «Во всем Израиле Я не нашел такой веры» (Мф.8:10). Обращаясь к сотнику, Господь говорит: «иди, и, как ты веровал, да будет тебе» (Мф.8:13). И тотчас исцелился слуга сотника.   

У апостола Луки мы находим некоторые подробности того, о чем мы сегодня слышали. Так апостол Лука пишет, что из-за своего смирения не сам сотник подходит к Иисусу, а посылает к Нему иудейских старейшин. Те стали убеждать Господа исполнить просьбу сотника, потому что он человек достойный, который любит народ иудейский, - он построил в Капернауме синагогу. И когда Христос уже хотел пойти в дом сотника, тот прислал к Нему друзей сказать, что достаточно Ему сказать слово и выздоровеет слуга. 

В этих двух повествованиях мы можем увидеть твердую и непоколебимую веру сотника. Как это не похоже на нас с вами! Как далеко отстоит наша вера от той, которая была у этого римского гражданина. Очень часто и мы обращаемся к Богу с тем или иным прошением и видим, что они не исполняются. Тогда у нас возникают мысли: «Или мы недостойны, или Бог не желает слышать наших обращений к Нему». А иногда и более страшная мысль от лукавого возникает в нашем сердце: «А может быть нет там никого, и поэтому нас никто и не слышит?» Есть, братья и сестры, Тот, Кто слышит каждое обращенное к Нему слово! Бог слышит каждого из нас.

Но почему Он далеко не всегда готов исполнить то, о чем мы Его просим? Ответ на этот вопрос дает нам сегодняшнее евангельское повествование: в нас не достаточно веры. Вроде бы мы обращаемся к Богу и просим Его, но сомнение и недоверие присутствуют в нашем сердце, - в этом причина того, что Господь не спешит ответить на наши молитвы. Есть и другие причины. Веруя в Бога, мы должны верить и в Его Божественный Промысл, в то, что Он заботится о каждом из нас, что никто из живущих на земле людей не забыт Богом. Но почему Он не сразу и не всегда помогает? Братия и сестры, мы должны осознать, что в нашей жизни должна исполняться Его Божественная воля. К сожалению, и в этом мы должны признаться, мы далеко не всегда хотим безоговорочно принять Божественную волю. И вот Господь попускает нам что-то для того, чтобы мы исправились, чтобы осознали свои грехи, отвратились от греха и обратились на путь праведности. Но вместо того, чтобы осознать свои ошибки, мы начинаем искать причины не в себе, а вовне. И готовы при этом обижаться на Самого Бога. Сегодняшнее Евангелие учит нас тому, чтобы мы не только верили в Бога, но и доверяли Богу. Давайте научимся доверять Богу так, как доверял этот евангельский сотник. 

Обратите внимание, братья и сестры, сотник отличался не только твердостью веры, но и глубочайшим смирением. Оказывается, чтобы наша молитва была услышана Богом, необходимо иметь не только веру и доверие к Нему, необходимо иметь и смирение. А этой добродетели в нашей жизни очень мало. Много гордости, превозношений, самолюбия. А ведь «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет.5:5). Поэтому нам необходимо прилагать все усилия для того, чтобы вместе с верой в нашем сердце возрастало и смирение. 

И еще хотелось бы обратить внимание на один момент. Посмотрите, о ком просит римский сотник. О себе, о своих родственниках? Он просит о своем рабе. Конечно, нам людям XXI века не совсем понятно, какие взаимоотношения были между господином и рабом. Сотник просит о рабе, на которого можно было бы не обращать никакого внимания. Это вещь,  инструмент. Вот он заболел, испортился инструмент – забудь о нем, выбрось его, пусть он просто умирает. Таковы были нравы того времени. А сотник проявляет заботу о своем рабе. Значит, этот человек был добрым, и имел сердце, из которого изливалась любовь ко всем окружающим людям. Если каждый из нас сейчас вспомнит, о ком мы чаще всего просили Бога в своих молитвах, то мы сможем сказать: чаще всего мы молимся о самих себе, реже о близких людях. А кто молился о своем соседе, о своем начальнике?... Сегодняшнее Евангелие учит нас любви, состраданию, простой человеческой доброте, - тем качествам, которых так не хватает нам в наших взаимоотношениях.

Дай Бог, чтобы в нашей жизни укреплялась и умножалась вера. Чтобы мы наконец-то научились доверять Богу. Чтобы с помощью нашей веры в наших сердцах возрастали кротость, смирение, любовь ко всем людям. Тогда те молитвы, которые мы возносим о самих себе, о наших близких, о других людях обязательно будут услышаны, ибо Господь сказал, обращаясь не только к римскому сотнику, но и к каждому верному Своему рабу: «иди, и, как ты веровал, да будет тебе» (Мф.8:13). Аминь.

Протоиерей Валерий Захаров,2012г

ВСЕПРАВОСЛАВНЫЙ ЕПИСКОП

Идеал православного монашества — с уединённой молитвой и безмолвием — мало понятен западному миру. Практичная Европа и расчётливая Америка даже святость хотят измерять в категориях «общественной пользы»…

Но ХХ век многое изменил — и на карте мира, и в людских головах. Когда через границы бывшей Российской империи хлынул поток эмигрантов, которые хранили русские иконы и строили православные храмы, — мир встретился с Православием лицом к лицу. Настоящим откровением о Православии стал для мира наш земляк — святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский. Своей удивительной жизнью он многое сказал и Европе, и Америке, и Китаю — о любви, о милосердии, о монашеском подвиге. И об истинной Церкви, которой принадлежал всей душой. 

О грешниках писать и говорить легко, поскольку «от нихже первый есмь аз». Частично — опыт, частично — воображение помогут продумать любую ситуацию из той области жизни, где царствуют похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Гораздо тяжелее говорить и писать о святых. Адекватного опыта нет. Рискуешь либо сорваться на щенячий восторг и неуёмные похвалы, либо впасть в сомнение. Обе эти крайности соприкасаются и даже сливаются в духовном мире, где земной глаз ничего разглядеть не может. Именно сомнение любит прятаться за пышными похвальными фразами, и именно любителям дифирамбов больше других угрожает отпадение в неверие.

Похвала святому — это не свидетельство лояльности, подобное стихам о вожде, которые пишут, чтобы не расстреляли. Наши слова самому святому зачем? Если о святом человеке и говорить, то лишь затем, чтобы через его опыт открыть глазам церковного народа некую важную грань духовной жизни. Может — несколько граней, но обязательно — актуальных, не для красного словца и не в копилку эрудита, а для жизни.

Вот я собрался говорить об Иоанне (Максимовиче) и, как всегда в подобных случаях, некоторое время молча сижу и к себе прислушиваюсь. В голове — тишина, не от отсутствия мыслей, а от удивления пред масштабом личности. В руках — лёгкая дрожь от величины задачи. Всего не скажешь, значит, надо говорить главное. Что?

Начну с литургии. «Весь от Бога освящен священнодействием Пречистых Тайн», — так об Иоанне говорится в тропаре. Служил он часто, почти ежедневно, независимо от того, много или мало людей было в храме. Любил служить как простой священник и потреблять Святые Дары после службы. Потреблял долго и в это время молился над Кровью Иисусовой. Один Бог знает жар тех молитв. Помню, в книге о Паисии Святогорце говорится, что некий священник, потребляя Святые Дары, всегда плакал, и его смущало, что «гадкие» слёзы капают в Чашу. Отец Паисий сказал ему: «Помолись обо мне, чтобы Господь дал мне твои „гадкие“ слёзы». Видимо, у владыки Иоанна было что-то подобное, и больше этого было. В любом случае, из алтаря он не выходил долго. Мог ещё читать Евангелие, мог молиться по чёткам. Покидая святилище, со вздохом мог сказать: «Как не хочется уходить из храма».

Любая литургия служится «о всех и за вся». Любая литургия есть событие вселенской важности. В службе сжимается вся история мира до размеров геометрической точки. И прошлое, и будущее мира сворачиваются внутрь, как свиток, как небо в Апокалипсисе, к центру, и служащий священник видит и то, и другое вместе. Вот одна из цитат благодарения: «Поминающе вся о нас бывшая: Крест, гроб, тридневное Воскресение, на небеса восшествие, одесную седение, второе и славное паки пришествие». Второе Пришествие тоже вспоминается! Служащий священник или епископ выходит за рамки временных условностей и становится активным участником всей человеческой истории.

Призваны к этому все служители алтаря, хотя не все это понимают и чувствуют. Так и в море купаются многие, но ныряют на глубину и достают со дна сокровища единицы. Иоанн нырял в глубину и доставал оттуда настоящие сокровища.

Его можно смело называть всеправославным епископом. Его сердце жило не только тревогами и проблемами русской эмигрантской общины и не только мыслями о судьбе покинутой Родины, но и тревогой о Православии как таковом. В своём стремлении к глубокому единству христиан в молитве и вере архиепископ Иоанн откопал и очистил колодцы, засыпанные песком исторического забвения. Это — память о тех святых, которые просияли на Западе до Великой схизмы XI века. Святой Дунстан, святой Колумба, Ансгарий Бременский, Патрик Ирландский и многие другие древние святые Запада — это представители подлинного вселенского Православия, забвение о которых сильно обедняет наше чувство церковности. Владыка Иоанн отыскивал и переиздавал их жития, находил обращённые к ним молитвы, посещал места их трудов и страданий, обретал частицы мощей и прочие реликвии. Труд этот нуждается в продолжении, и плоды его будут удивительны. Но начинать всегда сложнее. Начинать — значит дерзать. Начинать — значит преодолевать инерцию столетий и разгонять сладкое марево поместной замкнутости. Для этого нужен апостольский дух и молитвенная неотторжимость от Главы Церкви — Христа.

Как владыка молился, молиться способны единицы. В своих монашеских трудах он подражал земляку — Мелетию Харьковскому, который проводил ночи, стоя на молитве, а спал только сидя на стульчике. В наш расслабленный век, в нашу эпоху влюблённости в телесный покой и удобства такие труды кажутся просто невозможными. Но они были. Тому свидетели — многие. Митрополит Антоний (Храповицкий) поражался подвижническому духу тогда ещё иеромонаха Иоанна и называл его Ангелом во плоти. Тёплое солнышко Сербской земли, великий умница и сам — подвижник, епископ Николай (Велемирович) указывал на Иоанна (Максимовича), если его спрашивали, есть ли сегодня святые, подобные древним.

Первой любовью будущего подвижника были жития святых. Он читал их всю жизнь и знал так хорошо, словно жил в их обществе. Кроме этого, с момента монашеского пострижения он не расставался с Библией. За внимательным чтением Священного Писания святителя можно было застать всегда, когда он находился в келье. Он старался вычитывать или прослушивать весь круг ежедневных служб. Где бы ни находился — в самолёте или в автомобиле — в три часа пополудни всегда открывал дорожный Часослов и читал 9-й час. О нём можно сказать то, что в посмертных воспоминаниях и похвалах говорили многие об отце Иоанне Кронштадтском: он жил в Церкви. То есть не захаживал в церковь, не работал в Церкви, не жил за счёт Церкви, не уважал Церковь издалека. Он именно стремился жить Церковью ежесекундно и стал от неё не отделим.

По этносу — украинец, по жизни — изгнанник и гражданин мира, по духу он был русским православным святителем, а также монахом-подвижником и даже — юродивым, совмещая в своей малой жизни почти всё лучшее, что связано с понятием Православия. Это самое богатство Православия вообще и русского Православия в частности владыка Иоанн по воле Божией обнаруживал перед лицом западного мира.

Западное секулярное сознание требует от христианства практической пользы, которую понимает как социальное служение. В необходимость подвига и силу молитвы это секулярное сознание не верит и считает их излишними. Владыка Иоанн показал в себе самом именно Православие как подвиг. Саму церковную историю он оживил и сделал очевидной. При этом благотворительность, столь любимая неверующими человеколюбцами, явилась через него тоже. Архиепископ Иоанн создавал приюты, каждое воскресенье посещал больницы, устраивал столовые для бедноты, в шанхайских трущобах выкупал младенцев у опустившихся родителей, чтобы затем устроить их воспитание. Всё, что связано с милосердием, проистекало из его трудов, как мощный и свежий поток из источника. Но это было именно чудотворное милосердие, рождённое подвигом и ночной молитвой, а не сентиментальностью и желанием похвалы.

Случаи исцелений по молитвам владыки Иоанна трудно исчислить. При этом, как истинный Христов ученик, владыка не лишал молитвы и иноверных. Посещая больницы, он мог, по просьбе родных или самого больного, остановиться надолго для молитвы у постели католика, протестанта или иудея. Часто, очень часто безнадёжные дотоле больные выписывались на следующий день из клиники при неописуемом всеобщем удивлении. Но, как это всегда бывает у святых, его любовь не простиралась до безразличия в вопросах вероисповедания. Иоанн Шанхайский был против смешанных браков и обучения православной молодёжи в инославных училищах, так как это угрожало потерей веры. Он терпеть не мог новейших обычаев, вроде празднования Хэллоуина, видя в этом непозволительную степень обмирщения. В богословии он не был ни консерватором, ни либералом. Его богословие было живым, поскольку оно было литургичным. На каждой службе — проповедь. В посланиях пастве — ни одного лишнего слова, всё по делу, во всём — ясность и строгость, уравновешенная любовью. Знаменателен один пример. Будучи приглашённым в иезуитский колледж, владыка остановился возле иконы Архистратига Михаила. «Это — наш покровитель», — сказал местный пастер. — «Это вам так кажется, что он — ваш покровитель», — ответил владыка. Зная близость Иоанна к небесной жизни, нетрудно понять, что это не были просто слова. Вера святых отцов, вера поруганной и оставшейся вдали Родины, Православие было для него единственной Истиной. Особенно трогательно то, что жизнь святителя вся была тому подтверждением.

Подражать Иоанну трудно. Чаще всего — вряд ли возможно. Можно дёрнуться, начать, но затем устанешь, замедлишь ход и скатишься ниже той точки, с которой начал движение. Что делать? Всем нельзя не только быть Моцартом. Всем нельзя даже Моцарта играть. Дай Бог хотя бы Моцарта слушать, что для многих уже — высота недосягаемая. Так же и в подвижничестве.

Сам владыка Иоанн осознавал невозможность подражания своему образу жизни для каждого клирика или монаха. Одного молодого священника, стремившегося к строжайшему посту, он даже лично заставлял есть колбасу, научая через это тому, что пост — не цель, а средство. Но не только ради подражания стоит знакомиться с жизнью подвижников. Есть и другие радостные плоды.

Например, такая мысль: Церковь жива! Разменявшая третье тысячелетие своей земной истории, Церковь, рождающая таких светильников, — жива! Если мы знаем святых, подобных Иоанну Шанхайскому, то сомнение в благодати Святого Духа, которой напитано Тело церковное, — смертный грех. Нам есть откуда черпать мудрость, у нас есть источники, в которых можно омыться и очиститься. Мы можем быть светлы и сильны, терпеливы и радостны, каждый — в свою меру. Пить мудрость и черпать силу мы можем из тех же источников, что и приснопамятный владыка: из Божественной литургии, из Писания и Предания, из преданности Церкви странствующей и общения с Церковью торжествующей.

Протоиерей Андрей Ткачев

www.andreytkachev.

Гордыня — как же она мешает жить

Гордость – грех сатаны, первая страсть, которая появилась в мире еще до сотворения людей. Когда был создан мир ангельский, один самый высший и могущественный ангел, Денница, не захотел находиться в послушании и любви к Богу. Возгордился своим могуществом и силой и возжелал сам стать как Бог. Денница увлек за собой многих ангелов, и произошла на небе война. Архангел Михаил и ангелы его сражались с сатаной и победили злое воинство. Сатана-Люцифер пал как молния с небес в преисподнюю. И с тех пор преисподняя, ад – это место, где обитают темные духи, место, лишенное света и благодати Божией.

В основе любого бунта лежит гордость. Нам, людям, воспитанным в советское время, с детства внушалось, что гордость – чуть ли не главная добродетель советского человека.  «Человек – это звучит гордо»; «У советских собственная гордость: на буржуев смотрят свысока».

Очень часто, то что мы делаем или не делаем, но чувствуем при этом внутренний дискомфорт - это является признаком гордыни. И она сильно отклоняет нас от истинного пути, от возможности не впадать в крайности и двигаться к Богу более осознанно.

В словаре Даля такое определение «Гордый - надменный, высокомерный, кичливый; надутый, зазнающийся; кто ставит себя самого выше других».

Священное Писание во многих местах осуждает гордыню. Например, в Ветхом Завете, в Книге Премудрости Иисуса сына Сирахова сказано: Начало греха - гордость, (Сир. 10:15 рс).  Священное Писание нас учит, что начало всех грехов есть гордыня. Из этого следует, что добродетель противоположная гордыне, смирение, есть начало всех добродетелей. В Творении  святых отца  Ефрема Сирина, есть глава 3-я под названием «В низложении гордыни». Там прекрасно описана природа гордыни и противоположной добродетели смирения:

«Без смиренномудрия напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое подчинение, всякая нестяжательность, всякая многоученность. Ибо как начало и конец добраго - смиренномудрие, так начало и конец худаго - высокоумие. А этот нечистый дух изворотлив и многообразен; почему употребляет всякия усилия возобладать всеми, и каждому, каким кто ни идет путем, ставит на оном сеть. Мудраго уловляет мудростию, крепкаго крепостию, богатого богатством, благообразного красотою, красноречиваго краснословием, имеющаго хороший голос приятностию голоса, художника исскуством, оборотливаго оборотливостию. А подобным сему образом не перестает искушать и ведущих духовную жизнь, и ставит сеть отрекшемуся от мира в отречении, воздержному в воздержании, безмолвнику в безмолвии, нестяжательному в нестяжательности, многоученому в учености, благоговейному в благоговении, сведущему в знании (впрочем истинное ведение сопряжено со смиренномудрием). Так высокоумие во всех старается посеять свои плевелы. Почему, зная жестокость этой страсти (ибо как скоро она укоренится где, ни к чему негодными делает и человека и весь труд его), Господь к победе над нею дал нам средство смиренномудрие, сказав: «Егда сотворите вся повеленная вам, глаголите: яко раби неключими есмы» (Луки 17, 10) .

У Святителя Тихона Задонского, в его творениях, есть такое рассуждние о гордости:

«Премерзкий грех есть гордость, но мало от кого познается, яко глубоко в сердце сокровен есть. Начало гордости есть незнание себе самого. Сие незнание ослепляет человека, и так человек гордится. О, когда бы человек познал себе самого, познал бы свою бедность, нищету и окаянство, никогда бы не гордился! Но тем паче окаяннейший человек есть, что не видит и не познает бедности и окаянства своего. Гордость от дел, как древо от плодов, познается» Знаки гордости :

1. Славы, чести и похвалы всяким образом искать. 

2. Дела выше сил своих начинать. 

3. Во всякия дела самовольно мешаться. 

4. Себе без стыда возвышать. 

5. Других презирать. 

6. Чести лишившися, негодовать, роптать и жаловаться. 

7. Высшим быть непокорну. 

8. Добрая себе, а не Богу приписывать. 

9. Во всем показываться тщаться. (Тщиться - стараться (Даль). 10. Других дела пересуживать. 

11. Погрешности их возвышать, хвалу уменьшать. 

12. В слове и поступке надменность некую показывать. 

13. Исправления и увещания не любить, совета не принимать. 

14. Не терпеть в уничижении быть, и прочая.

Святой Праведный отец Иоанн Кронштадтский в своем дневнике «Моя жизнь во Христе» пишет так: «Кто заражен гордостию, тот ко всему наклонен оказывать презрение, даже к предметам святым и божественным: гордость мысленно уничтожает или оскверняет всякую добрую мысль, слово, дело, всякое творение Божие. Это мертвящее дыхание сатаны .Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из- за самых неважных причин .Гордость в вере проявляет себя тем, что гордый дерзает поставлять себя судьей веры и Церкви и говорит: я этому не верую и этого не признаю; это нахожу лишним, это ненужным, а вот это странным или смешным .»

Начало греха есть гордость. Гордость, как грех, никогда не бывает одна. Она порождает целую вереницу, с нею связанных, других грехов. Гордый человек ищет похвалу, себя возвышает, других презирает, высшим не покоряется, совет не принимает, обижается, не может простить, помнит зло, не хочет уступить, не может признаться в ошибке, хочет быть лучше других, своевольничает и т. п. Таким образом, гордость есть не только грех, но и начало и источник всякого другого греха и зла. Очень часто не глупый, интеллигентный и образованный человек из за гордыни превращается в глупца.

Каждый человек грешен, и только Господь Бог безгрешен. Человек постоянно грешит и имеет много греховных привычек, и все это ему и другим портит жизнь. Чем греховнее он, тем труднее ему жить, тем более он закоснел в зле и не понимает это, а если знает, то не умеет из него выбраться. Чем более он грешный, тем труднее ему нормально общаться, любить по настоящему, да и быть любимым. Православная вера призывает нас жить по Заповедям Закона Божия, которое включает духовное самовоспитание - борьбу с нашими греховными привычками и воспитанием в себе положительных качеств. Соответствующий духовный рост достигается постепенно.

На исповеди частенько, когда задается нам  вопрос о грехе гордости,  часто  отвечаем: «Чего-чего, а гордости у меня нет». Святителю Феофану Затворнику одна женщина пишет: «Говорила с духовным своим отцом и сказывала ему о себе разное. Он прямо мне сказал, что я горда и тщеславна. Я ему ответила, что я совсем не горда, но терпеть не могу приниженности и угодничества». И вот что ответил ей святитель: «Отпели прекрасно. Вы не давайте себя им в обиду, чтоб знали, что за вас голою рукою нельзя хватать. Вишь, выдумал называть как, да еще в глаза? Теперь и я вам приговорю: на что же лучшее доказательство, что вы горды, как отповедь ваша? Она не плод смирения. И зачем вам поперечить такому приговору?.. Лучше вам, не переча, положить вникать в себя хорошенько, нет ли, в самом деле, в вас сего зелья, крайне недоброго».

Грехопадение человека происходит постепенно. Он не сразу впадает в большой грех, а постепенно. От первого маленького, и кажется, безобидного действия он может падать все дальше и дальше, пока грех не станет привычкой. Святые отцы подвижники  различают пять стадий (степеней) греха: прилог, сочетание, сложение, пленение и страсть. Эта постепенность относится ко всем грехам, маленьким и большим: скажем, лень, ложь, обман, кража или алкоголизм и наркомания - все они могут стать страстью.

Прилог - это когда без желания и против воли человека у него появляются греховные мысли или даже представления. Если мы эту греховную мысль сразу отгоним, то мы еще не совершили грех. В этой степени грех легче всего преодолеть. При появлении прилога, его нужно решительно отвергнуть.

Сочетание - это добровольное размышление о грехе. Человек не совершает грех, но только думает о грехе, это уже грех.

Сложение - это желание греха. Человек иногда грешит, но все еще сознает свою греховность.

Пленение - это частое исполнение греха, но человек все еще сознает свою греховность.

Страсть - это когда грех стал привычкой, это уже рабство греху. Грех совершается легко и человек не чувствует что он грешит и даже может этим гордиться. В этой степени труднее всего преодолеть грех. Нужен пост, церковная молитва и напряженная борьба. В Евангелии на эту тему сказано так: «сей же родъ изгоняется только молитвою и постомъ» (Мат.17:21).

 Святые отцы насчитывают восемь страстей, от которых рождаются все другие грехи и страсти, именно: чревообъядение, блуд, сребролюбие ,гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость.

Святой Кассиан Римлянин говорит о гордости, что хоть она и стоит последней в списке восьми страстей, «но по началу и времени есть первая. Это самый свирепый и самый неукротимый зверь». Гордость в череде страстей стоит после тщеславия, а значит и проистекает от этого порока, имеет в нем начало. «Блистание молнии предуказует громовой удар, а о гордости предвещает появление тщеславия», – наставляет преподобный Нил Синайский. Поиск тщетной, суетной славы, похвалы, завышенная самооценка рождает превозношение над людьми: «Я выше их, достойнее; они ниже меня». Это и есть гордость. С этим чувством связано и осуждение. Как же, если я выше всех, то значит и праведнее, все остальные грешнее меня. Завышенная самооценка не позволяет объективно судить о себе, зато помогает быть судьей других.

Гордыня, начавшись с тщеславия, может дойти до глубин адовых, ведь это грех самого сатаны. Ни одна из страстей не может вырасти до таких пределов, как гордость, в этом-то и есть ее главная опасность.  Осуждать – значит судить, предвосхищать суд Божий, узурпировать Его права (в этом тоже страшная гордость!), ибо только Господь, знающий прошлое, настоящее и будущее человека, может судить о нем. Преподобный Иоанн Савваитский рассказывает следующее: «Раз пришел ко мне инок из соседнего монастыря, и я спросил его, как живут отцы. Он отвечал: “Хорошо, по молитвам вашим”. Затем я спросил об иноке, который не пользовался доброй славой, и гость сказал мне: “Нисколько он не переменился, отче!”. Услышав это, я воскликнул: “Худо!”. И только я сказал это, тотчас почувствовал себя как бы в восторге и увидел Иисуса Христа, распятого между двумя разбойниками. Я было устремился на поклонение Спасителю, как вдруг Он обратился к предстоящим ангелам и сказал им: “Изринте его вон, это антихрист, ибо осудил брата своего, прежде Моего суда”. И когда, по слову Господа, я изгонялся, в дверях осталась моя мантия, и затем я очнулся. “Горе мне, – сказал я тогда пришедшему брату, – зол сей день мне!”. ”Почему так?” – спросил тот. Тогда я рассказал ему о видении и заметил, что оставленная мной мантия означает, что я лишен покрова и помощи Божией. И с того времени семь лет провел я, блуждая по пустыням, ни хлеба не вкушая, ни под кров не заходя, ни с человеками не беседуя, пока не увидел Господа моего, возвратившего мне мантию».

Вот как страшно выносить суждение о человеке. Благодать отошла от подвижника только оттого, что он сказал про поведение брата: «Худо!». Сколько же раз на дню мы в мыслях или словом даем свою беспощадную оценку ближнему! Каждый раз забывая слова Христа: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7: 1)! При этом мы в душе, конечно, говорим себе: «Уж я-то никогда не сделал бы ничего подобного!». И очень часто Господь для нашего исправления, чтобы посрамить нашу гордыню и желание осуждать других, смиряет нас.

В Иерусалиме жила одна девственница, которая шесть лет провела в своей келье, ведя жизнь подвижническую. Она носила власяницу и отреклась от всех земных удовольствий. Но потом бес тщеславия и гордости возбудил в ней желание осуждать других людей. И благодать Божия оставила ее за чрезмерную гордость, и она впала в блуд. Это случилось потому, что она подвизалась не из любви к Богу, а напоказ, ради суетной славы. Когда же она пришла в опьянение от демона гордости, святой ангел, страж целомудрия, оставил ее.

Очень часто Господь попускает нам впасть именно в те грехи, за которые мы осуждаем ближних. Наши оценки ближнего очень неполны и субъективны, мы не только не можем заглянуть в его душу, но и часто вообще ничего не знаем о нем. Христос не осуждал явных грешников, ни блудниц, ни прелюбодеев, потому что знал, что земной путь этих людей еще не закончен, и они могут стать на путь исправления и добродетели. Только суд после смерти подводит последнюю черту всему тому, что сделал человек в жизни. Мы видим, как человек грешит, но не знаем, как он кается.

 Чтобы не грешить гордостью, нужно знать и помнить свои грехи и слабости, это смирит нас. Гордиться может действительно тот, который себя мало знает. Потом нужно помнить, что все что у нас есть, все это от Господа Бога и без Него у нас не было бы ничего. Кроме того нужно помнить что мы на земле временно и все наши достижения здесь - знания, слава, богатство - у Господа Бога не имеет никакой цены.

Конкретно нужно избегать почестей и стараться никогда не быть на первом месте. Нужно меньше говорить, избегать споров, вести себя скромно и ничего не делать напоказ, стараться не быть центром внимания и не настаивать на своем.

Остановиться своими силами можно, когда гордость еще не переросла в гордыню. С гордостью «от молодости» это происходит само собой в ходе взросления. Это – часть более глубокого процесса, который в православии носит имятрезвения. В первую очередь это осознание своего Я как средства, а не как цели. Именно потому, что человек знает, что в нем – образ Божий, он говорит Ему: «это не я, а Ты». А та часть Я, которая не Ты, - земля, и в землю вернется. Трезвый взгляд на себя – начало смирения, которое – главное лекарство от гордости. Смиренный осознает свою причастность не только Богу, а и земле, но тем тверже на ней стоит. Гордый принимает свои миражи за правду, а смиренному дается умение правду просто видеть. Это и разрушает порочный круг устремленности глаз души на себя саму.

 Другое природное лекарство против гордости – любовь и благодарность. Гордость несовместима с любовью: в любви к другому человеку мы забываем свое Я, как бы жертвуем им, и в любви к Богу – тоже. Так же изгоняется гордость и благодарностью людям, сделавшим нам добро, или Богу, сделавшему нам все. Если мы понимаем: в меру, в которую я приобрел способность гордиться, я потерял способность благодарить – это для нас прививка от гордости.

 Еще одно лекарство зависит от нас самих: открыться другим, сломать барьеры между собой и ими, возводимые гордостью. Это трудная операция, как хирургия на себе самом, но она эффективно разрушает  механизм самозамыкания гордости. Открытость для воздействия других – это зависимость от них, послушание им. Последнее легче, если понимать, что это послушание через них – Богу.

И перейдя через рубеж гордыни, когда человек уже не в силах помочь сам себе, он может получить лекарства от самой жизни и от Бога. Жизнь часто подносит гордому под нос нашатырь страдания. Бывает, мы сами не понимаем, за что оно нам – все равно приходится принять эту горькую пилюлю, волей или неволей.

 Страдание гордого – знак противления Бога противящимся Ему. Но это и возможность – остановить свой бег в дьявольской упряжке, куда нас запрягли, и вместо этого тяжелого и смертоносного хомута принять иго Христа. Оно бесконечно легче, чем бремя гордости, только гордые этого не знают. Тяжкие удары судьбы учат этому, разбивая нашу упряжь как скорлупу, чтобы впустить Бога. Смирение – это вера: положиться на  Бога, а не на свои силы, принять зависимость от Него.

В смиренной душе гордыня исчезает, как мираж, каким она, в сущности, и является – она ведь самообман. Вместо нее водворяется мир Христов. Это та независимость ни от каких уколов мира и судьбы, которую тщетно рисует в душе гордыня. Тут эта независимость реальна, потому что она – зависимость от Бога. Зависимость предельная, вплоть до беззащитности, до слияния с Ним на кресте

http://www.diveevo.ru/2/0/1/3020/

Споры в темноте

Церковь живёт не обрядом, но богословием и молитвой. Обряд — лишь одежда богословия и дом для молитвы. Обряд без ума и сердца — одежда, надетая на манекен.

Богословствуя, говорят о Боге «Он». Молясь, говорят Ему «Ты». Нужно, чтобы на всякое «Он» было одно «Ты», то есть чтобы молитва уравновешивала размышление. Иначе не будет святого страха, а богословие выветрится и приведёт в темноту.

Спорят ли люди с Богом? Спорят. Говоря о людях как о «них», включай и себя в их число, потому что не знаешь всех слов, живущих в твоём сердце. И ты, и я спорим с Богом в той сердечной темноте, которая глубже Мирового океана.

Эти споры жестоки. Люди говорят: «Нам плохо. И если Ты нас любишь, то почему не помогаешь? Если не хочешь помочь, Ты не благ. Если хочешь, но не можешь, то Ты не всемогущ». Больше мы не знаем, что сказать, и чувствуем, что объемлет нас пламя.

Но Бог имеет что отвечать. Он говорит: «Я хочу спасать и могу, потому что и люблю, и обладаю силой. Но не хочу делать всё Сам, потому что вы — не игрушки. Вступите со Мной в союз, в завет, в договор, и на добро употребите свободу. Будем делать всё, что нужно, вместе».

Всё Евангелие есть возвещение того, что Он говорит и делает. Вот что Он делает, говоря, и говорит, делая.

Я хочу быть для вас Отцом, и посылаю в мир Сына Единородного, рождаемого от Жены, подчинившегося закону (Гал. 4, 4). Склонившись, почтите Его Рождество. Он будет прост и незаметен до времени. И как и вы жили долго, не зная Меня (хотя Я всегда рядом), так и Он будет жить не один год на земле безвестным. Потом Иоанн крестит Того, в Котором Моё благоволение (Мк. 1, 11). Всё, что люблю Я, — в Нём. Всё, чего хочу Я, — в Нём. Он — возлюбленный. В Нём и вы — возлюбленные, и имеете искупление Кровию Его, прощение грехов по благодати Его (Еф. 1, 7).

Почтите Его явление на Иордане и покайтесь.

Он от воды пойдёт, влекомый Духом, в пустыню (Лк. 4, 1). Идите и вы за Ним. Вступите в пост в урочное время, узнайте немощь плоти, смирите её и распните со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Услышьте свой собственный стон и умойтесь слезами. Узнайте, как силён и хитёр тот, кто обманом поработил вас и стал князем этого мира. Узнайте же и силу Моих Слов, которыми отгоняется противник (Лк. 4, 1–13).

Затем Возлюбленный в силе духа (Лк. 4, 14) будет обходить Святую Землю, открывая слепым глаза, очищая проказы, посрамляя ложное знание, благовествуя мир, никого от Себя не гоня. Идите и вы за Ним. Слушайте и смотрите! Не пропустите ничего и, как Чистая Мать Слова, все слова Его слагайте в сердце своём (Лк. 2, 19).

Далее будет ужас.

Последней казнью Египта была смерть первородных (Исх. 12, 29). И рождённый прежде всякой твари (Кол. 1, 15) позволит Себя убить.

Свет пришёл в мир, но люди, как ночные птицы, любящие тьму, решились погасить Свет болью распятия и позором публичной казни. Когда вы помыслите о распинателях, не спешите отделять себя от них.

Далее Его гроба идти некуда.

Злые тоже не веселятся, потому что дрожит земля и меркнет солнце, и завеса в Храме раздирается надвое. Если бы Он не воскрес, иссякла бы жизнь и слово. Но вечером водворяется плач, а на утро радость (Пс. 29, 6). И вначале — тьма, а потом — свет (Быт. 1, 5)

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1, 5).

Так как же нам говорить, что не любит нас Бог? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? (Рим. 8, 32).

Мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, — всё ваше; вы же — Христовы, а Христос — Божий (1 Кор. 3, 22–23).

И если крепка, как смерть, любовь (Песн. 8, 6), то Христова любовь и самой смерти сильней. Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 38–39).

Рождённому поклонились.

В Крестившемся узнали Единого от Троицы.

С Постящимся будем поститься. Со Смиряющимся и Трудящимся — смиряться и трудиться. Учащего будем слушать, сидя у Его ног, как Мария (Лк. 10, 39).

За Несущим Крест последуем, плача и рыдая (Лк. 23, 27). Если же удостоимся чести, то, как Симон, поможем и нести Крест Его (Лк. 23, 26).

Когда Солнце правды (Мал. 4, 2) сойдёт во гроб, станем вдали и будем смотреть на это (Лк. 23, 49), умирая с Ним.

А потом...

Потом будет радость. Будет то, о чём Он сказал заранее: Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16, 22). Слышите? Никто!

Так каких же мне ещё нужно доказательств? Что ещё нужно больному сердцу моему и ослабевшей воле моей?

Буду ли сомневаться в Воскресшем или в благости Отца Его? Не буду.

Иаков ночью боролся с Богом и перед рассветом получил рану в бедре. Мы, если будем бороться с Богом, одним бедром не отделаемся. Горам и камням скажут в оный день богоборцы: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца (Откр. 6, 16).

Благо тем, кто пропоёт песнь иную. Возрадуемся и возвеселимся, и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя (Откр. 19, 7). Здесь — подлинное исполнение истории.

Плохо нам, людям. Кто же спорит?

Но не бессилен Бог, чтобы спасти нас. И не зол Бог, чтобы не хотеть нас спасти. Сила Его — Сын и Слово. И благая воля Его — благоволение Его, тоже — в Сыне. Придите, поклонимся и припадём к Самому Христу — Царю и Богу нашему! Так начинается воскресная всенощная.

Здесь прекращаются вопросы. И в тот день вы не спросите Меня ни о чём (Ин. 16, 23).

Здесь обряд наполниться должен богословием, а сердце человека — таять, как воск, посреди внутренности (Пс. 21, 15).

Протоиерей Андрей Ткачев

http://otrok-ua.ru/sections/art/show/spory_v_temnote.html

 

Копейка

Шел по дороге паренек. Смотрит — копейка лежит. «Что же, - подумал он, — и копейка - деньги!» Взял ее и положил в кошель. И стал дальше думать: «А что бы я сделал, если бы нашел тысячу рублей? Купил бы подарки отцу с матерью!» Только подумал так, чувствует - кошелек вроде бы толще стал. Заглянул в него, а там — тысяча рублей. «Странное дело! — подивился паренек. - Была одна копейка, а теперь - тысяча рублей! А что бы я сделал, если бы нашел десять тысяч рублей? Купил бы корову и поил бы молоком родителей.!» Смотрит, а у него уже десять тысяч рублей! «Чудеса! - обрадовался счастливчик, - А что, если бы сто тысяч рублей нашел? Купил бы дом, взял бы себе жену и поселил бы в новом доме своих стариков!» Быстро раскрыл кошель, - и точно: лежат сто тысяч рублей! Тут его раздумье взяло: «Может, не забирать в новый дом отца с матерью? Вдруг они моей жене не понравятся? Пускай в старом доме живут. И корову держать хлопотно, лучше козу куплю. А подарков много не стану покупать, итак расходы большие...» И вдруг чувствует, что кошель-то стал легким-прелегким! Испугался, раскрыл его, глядь — а там всего одна копейка лежит, одна-одинешенька...

http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_12228/

 

Православный Календарь с 28 Июня 2015 г. по 4 Июля 2015 г.

Воскресенье, 28 Июня 2015 года.

Петров пост.  Свт. Ионы, митр. Московского и всея России, чудотворца (1461). Прор. Амоса (VIII в. до Р.Х.). Прпп. Григория и Кассиана Авнежских (1392) (обретение мощей, 1524). Мчч. Вита, Модеста и Крискентии питательницы (ок. 303). Мч. Дулы Киликийского (305-313). Прп. Дулы страстотерпца, Египетского.Прп. Иеронима Стридонского (419-420). Перенесение мощей прп. Феодора Сикеота, еп. Анастасиупольского (ок. IX). Блгв. кн. Сербского Лазаря (1389). Свт. Ефрема, патриарха Сербского (XIV). Блж. Августина, еп. Иппонийского (430).Прп. Орсисия Тавенисиотского, ученика прп. Пахомия Великого. Мц. Леониды Сирийской. 

Понедельник, 29 Июня 2015 года.

Петров пост. Свт. Тихона, еп. Амафунтского (425). Прп. Тихона Медынского, Калужского (1492). Прп. Тихона Луховского, Костромского чудотворца (1503).Сщмч. Тигрия пресвитера и мч. Евтропия чтеца (ок. 404). Новосвщмч. Ермогена, еп. Тобольского и иже с ним (1918). Прп. Моисея Оптинского. 

Вторник, 30 Июня 2015 года.

Петров пост. Мчч. Мануила, Савела и Исмаила Персидских (362). Сщмч. Филонида, еп. Курионского, Кипрского. Прпп. Иосифа и Пиора, учеников прп. Антония Великого. Свв. братьев Алфановых: Никиты, Кирилла, Никифора, Климента и Исаака Новгородского, основателей Сокольницкого м-ря. Прп. Анании иконописца, Новгородского. 

Среда, 1 Июля 2015 года.

Петров пост. Мчч. Леонтия, Ипатия и Феодула (70-79). Прп. Леонтия отрока, канонарха Печерского, в Дальних пещерах (XIV). Прп. Леонтия Прозорливого, Афонского. Мч. Еферия Никомидийского. Боголюбской иконы Божией Матери, в Боголюбове Владимирской обл. (1157). Чтимые списки с Боголюбской иконы Божией Матери: Зимаровская (XIII) и Московская (1157). 

Четверг, 2 Июля 2015 года.

Петров пост. Апостола Иуды, брата Господня (ок. 80). Свт. Иова, патриарха Московского и всея Руси (1607). Преставление свт. Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца (1966) (обычно празднование переносится на ближайшую субботу). Прп. Варлаама Важского, Шенкурского (1462). Мч. Зосимы (II). Прп. Паисия Великого (V). Прп. Иоанна отшельника Иерусалимского (VI). Прп. Паисия Хилендарского (XVIII) (Болг.). Прп. Зинона, пустынника Египетского. Св. мироносицы Марии Иаковлевой, матери Иосии. 

Пятница, 3 Июля 2015 года.

Петров пост. Сщмч. Мефодия, еп. Патарского (312). Блгв. кн. Глеба Владимирского (сына св. Андрея Боголюбского) (1175). Перенесение мощей свт. Гурия, архиеп. Казанского (1630). Мчч. Инны, Пинны и Риммы скифов (перенесение мощей, I-II). Мчч. Аристоклия пресвитера, Димитриана диакона и Афанасия чтеца (ок. 306). Свт. Левкия исп., еп. Врунтисиопольского (V). Свт. Мины, еп. Полоцкого (1116). Моденской (Косинской) иконы Божией Матери. Свт. Наума Охридского, ученика свв. Кирилла и Мефодия (Болг.). Свт. Каллиста, патр. Константинопольского. 

Суббота, 4 Июля 2015 года.

Петров пост. Свт. Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца (переходящее празднование в ближайшую субботу к 19 июня). Мч. Иулиана Тарсийского (ок. 305). Сщмч. Терентия (Тертия), еп. Иконийского (I). Прпп. Иулия пресвитера и Иулиана диакона (V). Мчч. Арчилла II, царя Исерского (744), и Луарсаба II, царя Карталинского (1622) (Груз.). Обретение мощей прп. Максима Грека (1996). Новомч. Никиты Нисиросского (1732) (Греч.). 

Святителю отче Иове, моли Бога о нас!