Святые Равноапостольные Кирилл и Мефодий, учителя Словенские

 

Неделя 7-я по Пасхе, святых отцов I Вселенского Собора

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня Святая Церковь молитвенно вспоминает святых отцов Первого Вселенского Собора, отстоявших в трудной борьбе истинное учение о Божестве Сына Божия, о единосущии Сына Божия с Богом Отцом, против еретика Ария и его единомышленников, ересь которого долгие годы сотрясала Церковь, смущала умы народа Божия.

Есть предание, что святитель Петр, епископ Александрийский, увидал однажды во сне Отрока Иисуса в хитоне, разодранном сверху донизу. «Господи! Кто дерзнул коснуться одежды Твоей?» – спросил святой Петр. – «Арий разодрал ее», – ответил Господь.

Ареане считали, что Сын Божий был сотворен из несуществующего, а не рожден из сущности Отца. Рожден во времени, а не от Вечности, не есть Истинный Бог от Бога Истинного. Если следовать учению Ария, то мы самые несчастные из всех людей, потому что веруем в ложь, в призрак: Иисус для нашего спасения не сошел с Небес, не воплотился, не вочеловечился, не был распят, не Воскрес и не Вознесся на Небеса, а значит вообще нет никакого христианства. Святые отцы доказали всю губительность и нелепость этого еретического учения, ибо в самом деле невозможно было кому-либо, кроме Единородного и Единосущного Сына Божия, обновить растлевшее грехом естество человеческое и очистить безмерные грехи его, и никто другой, кроме Единородного Сына Божия, не мог принести себя в жертву за весь мир и взять на себя грехи его.

«И самые злые духи, – пишет святитель Александр, – не могут сносить их нечестия, ибо и они опасаются произносить нечестивые слова против Сына Божия».

Одно могло теперь возвратить мир взволнованной Церкви. Вся Церковь должна была изложить веру, преданную ей Христом и апостолами Его, и решить, согласно ли с ней или нет новое учение, которое было предметом таких жарких споров. И император послал ко всем епископам христианского мира грамоты, которыми призывал их на Вселенский Собор в город Никею, в столицу Вифинской области.

Обсуждению Церкви предстоял вопрос самый важный. Триста лет Церковь боролась и страдала за имя Христа, ее Божественного Основателя; благовестники понесли это имя в отдаленные страны; мученики умирали радостно за это святое имя, их крепость и упование. Теперь же, когда, по-видимому, настало торжество веры христианской, когда она далеко распространилась и признана за веру истинную, тогда-то дерзают опровергать самую сущность ее, объявляя, что Христос Спаситель не есть Предвечный Бог. Подобное событие взволновало Церковь более, чем всякое внешнее гонение.

Необходимо было опровергнуть ложное учение и ясно и четко сказать людям правду. Для этого и собрался в городе Нике в 325 году Первый Вселенский Собор.

На Собор прибыли более 2000 человек, в числе которых было 318 епископов, среди них – такие великие святители как Николай Мирликийский, Спиридон Тримифунтский, Александр Александрийский, который первым обличил Ария, мужественно защищал апостольское учение.

Прибыли епископы из Египта и Палестины, из Сирии и Месопотамии, Африки, Малой Азии и Греции, из Персии и Армении, представители Римской, Испанской и Британской Церквей.

Среди делегатов Собора были святые Евстафий Антиохийский, Пафнутий Фиваидский, Павел Неокесарийский, Леонтий Каппадокийский, которые славились как твердые исповедники веры; они много пострадали во время гонения: Пафнутий лишился правого глаза и хромал; Павел не владел руками: они были уязвлены раскаленным железом по приказанию Ликиния. Святой Иаков Низибийский пострадал во время гонений при Максимине, проповедовал Слово Божие в Персии, ревностно заботился о чистоте веры. С ним прибыл на Собор молодой ученик его Ефрем, ставший известным в истории Церкви как преподобный Ефрем Сирин.

Многие из прибывших епископов были известны всему христианскому миру святостью жизни и высокою мудростью. Многие были прославлены Богом чудотворной силой. Многие претерпели тяжкие страдания во время недавнего гонения и носили еще следы славных мучений за имя Христово. Эти твердые и верные служители Христа с радостью готовились вновь исповедовать имя Спасителя и Бога, от Которого не отреклись перед гонителями.

Пагубное для душ еретическое учение публично и премудро опровергнуто было святыми отцами Первого Вселенского Собора. Благодаря этим святым отцам мы знаем, как правильно и спасительно веровать: «Верую во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша».

Церковь говорит сегодня: «Богоносные отцы, как молнии сойдясь в сей день, Тебя, Христе, исповедали ясно Единородным Сыном, Отцу собезначальным и единосущным».

О страшной же судьбе еретика очень поучительно знать всем. Сократ Схоластик сохранил это жуткое событие на страницах «Церковной истории»:

«Царь, желая испытать Ария, призвал его во дворец и спросил: согласен ли он с постановлениями Никейского Собора. Арий, нисколько не думая тотчас, хотя, впрочем, софистически, подписал символ веры. Царь удивился и потребовал клятвы; Арий сделал и это, однако ж опять софистически. Хитрость его подписи, как я слышал, состояла в следующем. Написанное на бумаге свое мнение он, говорят, держал под мышкою и клялся, что истинно так мыслит, как было написано. О такой уловке я пишу по  слуху; а то, что к написанному символу (никейской веры) он приложил и клятву, я знаю из посланий царя. Поверив Арию, царь приказал Константинопольскому епископу Александру принять его в общение.

Это был день субботний, а в следующий Арий надеялся вступить в церковь. Но наказание шло уже по пятам за дерзкими его поступками.

Вышедши из царского дворца, Арий в сопровождении телохранителей своих, евсевиан, шествовал по самой середине тогдашнего города и обращал на себя взоры всех. Когда он находился уже близ так называемой площади Константина, на которой воздвигнута порфировая колонна, какой-то страх совести овладел им, а вместе со страхом явилось и крайнее расслабление желудка. Поэтому он спросил, есть ли где вблизи афедрон (т.е. туалет, отхожее место в Древней Греции и Византии) и, узнав, что есть позади Константиновой площади, пошел туда и впал в такое изнеможение, что с извержениями тотчас отвалилась у него задняя часть тела, а затем излилось большое количество крови и вышли тончайшие внутренности, с кровью же выпали селезенка и печень, и он тут же умер».

Эта страшная новость быстро облетела Константинополь.

Таков был внезапный и бесславный конец злодея-ересиарха и клятвопреступника, который двадцать лет смущал христианский мир своим лжеучением. Его «сообщники с великим стыдом предали погребению своего соумышленника. А блаженной памяти Александр при радовании Церкви совершил богослужение благочестно и православно, со всеми братьями молясь и торжественно славя Бога; не потому что радовался смерти, но потому что оказалось это превышающим суды человеческие. Сам Господь <…> осудил арианскую ересь, показав, что она недостойна церковного общения, и для всех сделав явным, что как бы ни предстательствовали за нее и царь, и все люди, она осуждена самой Церковью. Посему доказано теперь, что это христоборное сборище неистовствующих арианством не боголюбиво, но злочестиво. И многие из обольщенных прежде переменились в мыслях, потому что не другой кто, но сам хулимый ими Господь осудил восставшую против Него ересь и показал также, что <…> она не может иметь общения с Церковью и отчуждена Небом» (святитель Афанасий Великий).

Имя Ария сохранило печальную честь служить из века в век позорным именем для всех тех, которые, в безумной дерзости, покушаются оспаривать Божественную славу Спасителя мира и Богочеловека.

Спор с арианами – это было не просто упражнение богословов в красноречии, в умении доказывать и убеждать, это принципиальное столкновение лжи с истиной, это решение вопроса духовной жизни и духовной смерти. В этом споре победа была не за искусными в красноречии,  не за умеющими убеждать, не за бессовестными интриганами и клеветниками, а за носителями истины, за теми, кто не свернул с истинного пути, не отказались от Господи и Спасителя своего Иисуса Христа, Который Сам сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин.14: 6).

«В жизни всегда было два пути: путь добра и путь зла, путь добродетели и путь греха. Путь добра и добродетели тяжел, пролегает через многие ущелья и пропасти, ведет вверх, сопряжен с усилиями и утомлением, поэтому им идет мало людей. Путь зла и греха значительно легче и удобнее, ибо широк и ведет постепенно все ниже, не требует трудов и мук, поэтому им идет большинство людей.

Первый – путь Православия, второй – путь безверия. Первый – созидает, второй – разрушает; первый – лечит, второй – разлагает; первый – ясен, второй – мрачен; первый ведет в жизнь, второй – в смерть.

Первым путем шли наши святые – сияющие адаманты веры и благочестия; светильники, подобные солнцу; звезды утренние, разгоняющие тьму неведения.

Вторым путем шли и идут разрушители веры.

Люди, которые в своей жизни идут первым путем, – настоящие последователи Господа Иисуса Христа, они – христиане по делам, а не только по словам. Их прекрасные души наполнены идеалами и радостью, которые возвышают над общими человеческими бедами. Это героические души, наполненные верой в Бога, в победу правды над неправдой, истины над ложью, света над тьмой; наполненные любовью к Творцу и Промыслителю мира и ко всем людям. Это духовные светочи, которые светят и греют; они – источники живой воды, дающей силу жить.

Люди, которые в своей жизни идут вторым путем, не являются истинными последователями благого Учителя из Назарета Галилейского; это люди, чьи души наполнены мраком, злобой, завистью и ненавистью. Такие люди составляют одну несчастную и разлагающую среду, которая заразно и убийственно влияет на все. Они знают лишь болото и грязную лужу. В такой среде рушатся идеалы и святыни. Здесь увядание без цветения, старость без молодости, смерть без жизни. Здесь мысль и сердце привязаны к земле, здесь люди, отравленные бездельем и уставшие от него. В такой среде властвуют ложь, интрига, наговор, нашептыванье, клевета, оскорбление и другие грехи. Здесь холодно без любви, мрачно без знания, досадно без труда. Такие люди мечутся и грызут друг друга. Здесь раздается страшный шум от скрежета зубов, лая и кудахтанья. Здесь ощущаются трупное разложение и запах распада» (из творений священномученика Иоанникия, митрополита Черногорско-Приморского).

Каждый из нас, дорогие братья и сестры, у купели Крещения поставлены были на путь веры и благочестия, созидания и жизни, на путь Православия. Не сойти с этого пути помогает нам Святое Евангелие, церковные Таинства, келейная и церковная молитва. Нам надо внимательно и серьезно посмотреть на себя, на свою жизнь: не сбились ли мы с этого пути, ведущего к Богу? не ушли ли мы на более легкий и широкий путь греха, самоволия и вседозволенности, ведущий в небытие?

Прославляя Воскресшего и Вознесшегося Господа, мы благодарим Его за то, что имеем счастье быть православными христианами, благодарим за веру, надежду и любовь, которые Он дает нам, и молимся сегодня святым отцам Первого Вселенского Собора: «О, Божественный полк, богословесные воины ополчения Господня, звезды многосветлые тверди невещественной, таинственного Сиона башни неприступные, миром благоухающие райские цветы, золотые уста Слова, Никеи похвала, вселенной украшение, ходатайствуйте усердно о душах наших». Аминь.

Архимандрит Иосиф (Еременко)

Кирилл и Мефодий

Святые создатели азбуки

Мы все умеем читать и писать, но никогда не задумываемся, кто создал буквы и слова, то есть азбуку. Кто были эти два брата? Какой жизненный путь они прошли? Через какие перипетии Кирилл и Мефодий пронесли свое творение? Почему их возвели в ранг святых? Какие монументальные книги они перевели на славянский язык, дав тем самым нам знания? Долгий, тернистый путь из обычной греческой семьи на иконы всех славянских церквей.

Византийская империя подарила Руси не только христианскую религию, но и письменность, значение которой трудно переоценить. Людям, стоящим у истоков создания славянской письменности, суждено навечно остаться в списке самых именитых людей в нашей истории. Их имена – Кирилл и Мефодий, почитаемы Русской церковью как имена святых.

Кирилл и Мефодий были братьями. Родились они в городе Фессалоника (Византия). В русском звучании это название известно в источниках как «Солунь» («Прибыли из Солуни»). Также некоторые источники называют братьев не Кириллом и Мефодием, а Константином и Михаилом. Что касается их происхождения, то многие ученые выдвигают мнение о том, что их род восходил к греческим корням.

Их семья слыла довольно состоятельной и знатной. Отец имел звание офицера и нёс воинскую службу при дворе губернаторе (стратиге) Фессалоники. Кроме Кирилла и Мефодия в семье было ещё семеро сыновей. Всем им, начиная от старшего Михаила (Мефодия) и заканчивая Константином (Кириллом), также предстояло по сложившейся  традиции, пойти по стопам отца, то есть встать на стезю воинской службы. Под покровительством отца Михаил сделал очень даже неплохую карьеру на этом поприще. Он сумел дослужиться до звания стратига (военного и гражданского губернатора) провинции Славинии, расположенной в Македонии, входящей в то время в состав Византийской империи.

Десять лет, проведенные им на этом посту, не прошли для Михаила (Мефодия) даром. За эти годы он в совершенстве овладел славянским языком, что впоследствии стало приоритетным для принятия решения о создании славянской азбуки. Что послужило причиной того, что Михаил в одночасье бросил успешную военную карьеру, точно неизвестно. Многие историки видят в этом выражение личностного поиска, желание найти своё истинное предназначение. Как бы то ни было, после десятилетней военной службы, Михаил принимает твёрдое решение подстричься в монахи. Это своё решение он осуществляет почти немедленно, в одном из славянских монастырей, расположенных на горе Олимп.

Константин, самый младший из братьев в семье, с самого детства поражал широтой своих интересов и недюжинными способностями к наукам. Отец, как будто по наитию свыше, отказался строить планы о военном будущем своего младшего сына. Константина отдали в ученье к одним из самых лучших учителей города Константинополя – столицы Византии, к учителям, которые учили юного императора Михаила. В числе этих учителей значился и будущий патриарх Контантинопольский Фокий. Константин в совершенстве владел множеством языков, имел огромные познания в самых различных отраслях науки. Особенно его интересовали теология и философия. Он с упоением изучал труды апологетов церкви. Его собственные взгляды были созвучны с мыслями известного святителя Григория Богослова.

Константин, будучи в совсем еще молодом возрасте, четко определили для себя, что посвятит свою жизнь служению Господу. Едва закончив учебу, он принимает сан иерея и занимает почетную должность хранителя патриаршей библиотеки, расположенной в церкви святой Софии в Константинополе. Пробыл в этой должности Константин совсем недолго, оставив запыленные фолианты и рукописи ради жизни странствующего монаха. Примечательно, что покинул библиотеку Константин тайно, практически сбежав в один из многочисленных монастырей. Что им двигало? Молодость? Пылкие порывы? К счастью, беглеца разыскали и вернули в Константинополь. Ему предложили стать учителем философских наук при высшей Константинопольской школе.

Здесь его талант богослова и философствующего мыслителя проявился в полной мере. Яркие ораторские способности и умение убеждать в своей правоте любую аудиторию позволили Константину (Кириллу) одержать свою первую значимую победу на богословском поприще: разгромить в прениях взгляды иконоборцев – одного из еретических движений, открыто противостоявшей православному христианству.

Император Византии и отцы византийской церкви оценили талант Константина, поручив ему возглавить диспут с сарацинами, где Константин должен был отстаивать непреложность учения о Святой Троице. И здесь Константин также стал победителем.

В середине 50-х годов 9-го века н.э. ему суждено было возглавить миссионерскую поездку в арабские земли. Позже с такой же просветительской целью он совместно со своим братом Михаилом (Мефодием) едет к хазарам. Их цель – донести до других народов истинные ценности христианства. И везде находились люди, готовые прислушиваться к словам Константина. Он хорошо знал не только теорию христианского богословия, но также в совершенстве изучил Коран, находя в нём немало подтверждений своих слов. Годы миссионерской службы принесли ему известность и уважение у многих славянских народов. Константина часто назвали Философом, почитая его мудрость.

Главная же заслуга Константина – составление основ славянского алфавита. В этом деле ему во всём помогал его брат – Михаил (Мефодий). Они не только заложили начало славянской письменности, но и перевели на славянский язык Евангелие.

Последние годы жизни Константин провел в Риме, тяжело болея, но неустанно трудясь над составлением богословских трудов. В 869 г н.э., предчувствуя приближение смерти, он принимает схиму (подстрижение в монахи) и новое имя – Кирилл, а также был возведен в сан архиепископа Моравии и Паннонии.

Михаил, являвшийся не только его братом, но и ближайшим соратником и сподвижником, до последнего вздоха находился рядом. Именно ему Константин адресовал свои последние слова: «Мы с тобой как два вола. Когда один упадет от тяжелой ноши, другой продолжит его путь».

Похоронили Кирилла в церкви святого Климента в Риме. Когда-то в одной из своих миссионерских поездок Константин обнаружил мощи этого римского императора, за свою великомученическую смерть причисленного к лику святых, и благоговейно доставил их на его Родину.

После смерти брата Мефодий вернулся в Моравию. В 870 году его заключили под стражу, обвинив в ереси. В заточении он провел около трёх лет. Освободили его только после личного вмешательства Папы Римского. Чтобы окончательно оградить дело своей жизни от нападок со стороны немецкого духовенства, распространившего свое влияние на Моравию, Мефодий настоял на личной аудиенции к Папе. Встретившись с ним, он попросил одобрить богослужебные труды, переведенные им и Кириллом на славянский язык. Папа и римская курия не нашли в них ничего, чтобы хоть как-то противоречило канонам и догматам христианства.

Мефодий посвятил остаток своих дней переводу на славянский язык Библии, Патерика, сборника церковных законов византийской церкви (Номоканона). Скончался он 19 апреля 885 года, в день светлого церковного праздника – Вербного воскресенья. Примечательно, что несмотря на приближающееся дыхание смерти, он нашел в себе силы отслужить праздничную церковную службу, завещая людямследовать законам христианской религии. В ознаменование его заслуг отпевание усопшего производилось сразу на 3-х языках: латинском, греческом и славянском. Церковь же причислила Мефодия и его брата Кирилла к лику святых.

Смерть Кирилла и Мефодия побудила их противников добиться того, чтобы славянская письменность, а также богослужения на славянском языке на территории Моравии были поставлены под строжайший запрет. Последователи святых подверглись гонениям и преследованиям. Многие из них поселились в Хорватии, Сербии, Болгарии, в городах Киевской Руси. Именно это и способствовало широкому распространению славянской письменности.

Славянская азбука, составленная братьями Кириллом и Мефодием, получила название «глаголица». Церковнославянскую письменность, основанную на глаголице, не следует путать с кириллицей. Это более адаптированная азбука, разработанная несколько позже, учениками святых Кирилла и Мефодия. Используют кириллицу такие народы, как македонцы, сербы, болгары, а также украинцы, белорусы, русские.

Заслуги святых Кирилла и Мефодия по достоинству оценены многим народами, населяющими Восток и Запад. День славянской культуры и письменности является официальным государственным праздником в нашей стране, а также в Болгарии, Чехии и Словакии. По традиции его отмечают 24 мая (в Словакии и Чехии – 5 илюля). Кроме того, в Болгарии существует даже специальный орден Кирилла и Мефодия, которым оценивают особые заслуги в области культуры.

http://www.ice-nut.ru/greece/greece092.htm

Служение вечному. Священной памяти Святейшего Патриарха  Гермогена

Итак – вечность! – вот то величайшее и высочайшее свойство Божие, которое исторгает слово благоговейной хвалы у ветхозаветного псалмопевца, повторяемое и у святого апостола. Мы слышали его сегодня за Литургией.

И сие то слово о вечности берем мы и в похвалу священномученику, Святейшему Патриарху  Гермогену, которого поминает сегодня святая Церковь Русская на пространстве всей Русской земли.

За эти триста лет, что протекли со времени его мученической смерти, сколько произошло всяких перемен. Если бы те отдаленные предки наши, которые были современниками Патриарха Гермогена, вдруг бы восстали из своих могил, то они с трудом узнали бы в нас своих потомков, – так изменилась наша речь, наш внешний вид, наши нравы, обычаи, образ жизни, наши города и селения и весь внешний уклад нашего быта.

Бывают, однако, времена, когда жизнь с ее переменами течет пред нами особенно быстро, когда буквально мелькают перед взором нашим люди, законы, преобразования, предприятия, меняются с необычайной легкостью мнения и воззрения, вкусы и наклонности людей.

Кажется, такое именно время переживаем мы теперь. Что вчера было запретным, преступным – то сегодня не только дозволительно, но и похвально, и наоборот.

Несчастно время, несчастны люди, если этой изменчивости нет противовеса в чем-то вечном и неизменном, если временное застилает от духовных очей вечное и земное подавляет небесное... Но, слава Богу, такое забвение о вечном чаще всего бывает у людей случайным и кратковременным. Прохо́дите вы по этой мятущейся и постоянно меняющейся жизни, устаете от волнений, ожиданий, глубоких переживаний всего происходящего пред вашими глазами, убеждаетесь в пустоте и ничтожестве всего, что слышите и видите, – и вдруг в душе ощущаете неистребимую жажду успокоения около чего-то неизменяемого, нестареющего, вечного.

Блаженна та душа, которая возжаждет этого вечного. Она не останется без удовлетворения. Блажен человек, иже обрете такую премудрость (Притч. 3, 13), – переживал и переживает такую жажду: он живет истинно человеческою и достойною жизнью.

И вот пред нами восстает из глубины веков образ величайшего страдальца и подвижника, славного в веках и родах патриота и мученика, который именно потому и стал велик и славен, что искал вечного, жил для вечного, и оттого – верим – достиг и вечного блаженства на небе. А между тем, как сложна и необыкновенно многообразна была жизнь Патриарха Гермогена, и как сильна была она отвлечь его от устремления к вечному и приводить к временному.

Молодость, как думают, – на Дону; участие в походе при покорении Казани. Сколько смертей в рядах родного воинства, с одной стороны, и с другой, – какое крушение царства, некогда грозного и сильного, теперь сразу прекратившего свое cуществование...

Какой урок для вдумчивой души и напоминание об изменчивости и превратности всего земного! Гермоген впоследствии послужил и этой перемене в судьбе и жизни павшего царства, но опять-таки служил со стороны вечного, а не временного: распространение веры и Церкви, сооружение храмов и монастырей, доселе существующих, – вот что заполняют его жизнь и интересы.

После взятия Казани – семейная жизнь, участие в торговле, потом избрание во священника, – и здесь же скоро смерть жены, разрушение семьи. Опять напоминание о том, как непрочно все земное. Потом он – архимандрит, скоро и митрополит в Казани...

Жизнь Русской земли идет в это время быстро под уклон, быстро сменяются самые потрясающие события, одно за другим следуют самые неожиданные известия... Колеблется престол Русской державы; умирает Грозный; убит царевич Димитрий, умирает царь Феодор, прекращается царский род Рюриковичей, избирается Годунов, начинаются времена самозванцев, изменников; Гермоген – уже Патриарх Всероссийский; временно на престоле царь Василий Шуйский; скоро он низвержен; опять безвластие; следует нашествие поляков, предложение в цари Владислава, Сигизмунда, бесчестное взятие Москвы и Кремля поляками, бесчестное поведение русских изменников; Русская земля полонена, Москва взята, сожжена; войска нет, неприятель захватил все... По-видимому, конец России.

Тяжело было митрополиту Казанскому при таких обстоятельствах жить на окраине России, среди недавно покоренных инородцев, иноверцев, еще недавно столь грозных. Но еще тяжелее было все это переживать потом в самом сердце России, в Москве, еще тяжелее было стоять на высоте патриаршего Всероссийского престола, когда Патриарх, ввиду отсутствия царя, должен был на все отзываться, во всей сложной государственной жизни принимать непосредственное и самое близкое участие.

Среди всеобщего шатания, падения, измены, предательства, растерянности и готовности идти на все уступки, включая веру и народность, ради сохранения временного земного благополучия, стоял непоколебимо Патриарх Гермоген, как скала посреди бушующей морской стихии. Он знал, в чем можно было уступить под натиском врага, он помнил заветные слова преподобного Сергия, сказанные некогда князю московскому во дни такого же нашествия врагов-монголов: «Если требуют злата – отдай, если требуют чести – и это дай, но если требуют вере изменить, то за веру Христову нам подобает и жизнь свою скончати, и кровь пролити».

Так поступил и Патриарх Гермоген, когда неожиданно, за прекращением царей на Руси, в его руках оказалось кормило власти и церковной и государственной: последнею мерою его уступчивости, ввиду полного прекращения рода Рюриковичей и ввиду низвержения Шуйского, было согласие признать царем сына польского короля – Владислава, однако – при одном непременном условии: чтобы Владислав был «сын православия» и клятвенно обещался сохранять и поддерживать православие в России.

Он повторил то, что сделал за несколько лет пред этим: он восстал против того, чтобы выходящая замуж за обладателя русским престолом Димитрия (самозванца) была католичкою; он требовал ее крещения, миропомазания и полного перехода в православную веру. Это было еще в бытность его в Казани митрополитом; уже тогда он потерпел суровое наказание за свою твердость – лишен кафедры и заточен; уже тогда он предначал свой мученический подвиг.

Великий патриот, спаситель Отечества, он потому именно и явился действительным спасителем Родины, что умел отличать временное от вечного, неизменно исповедовал и самым делом осуществлял одно убеждение, – что нельзя ничего уступать из вечного ради временного. Когда он увидел, что Владислав обманул русский народ, когда отец его Сигизмунд отверг условия России и захотел престол царства Русского взять силою с нескрываемыми намерениями ввести католичество в России, Патриарх, на девятом десятке лет жизни, восстал против этого с такою юною силою и с таким непреоборимым мужеством, на которое только способен человек.

Ничто потом не остановило его. Служа вечному, отстаивая вечное, угасла эта мужественная жизнь под мрачными сводами холодного и сырого подземелья, где не давали ему есть и пить: воистину, всяким мучениям и бедствиям, и настоящим и возвещаемым, яко чуждый тела и бестелесный, усердно он противостал. Чего ради? Да ниже словом предаст благочестие...

Ошибся ли он? Не предался ли вредной крайности? Не призвал ли он страданий и гибели на Родину своею суровою неуступчивостью?

История оправдала его, и беспристрастная наука, чуждая партийных увлечений, конечно, должна засвидетельствовать, что ему по праву и достоинству надлежит усвоить именование спасителя Отечества, ибо в случае введения католичества в России и воцарения Сигизмунда, несомненно, теперь России и русского народа уже бы не существовало.

Сам он умер, замученный врагами. Но велика сила вечного. Когда во имя этого вечного заговорил Патриарх, обращаясь к народу, когда загремели его грамоты и грамоты его сподвижников и учеников по всей России, вдруг среди всеобщего, казалось, растления и смерти, среди всеобщего уныния или измены стала загораться жизнь: собираются ополчения, «передаются» – сносятся между собою города, верные сыны Родины или раскаявшиеся бывшие изменники, бывшие «перелеты», слуги «вора» или поляков, спешно собираются и идут на освобождение Москвы, идут умирать «за дом Пресвятыя Богородицы». Чуяли враги эту силу, заставляли Патриарха умолкнуть, вынуждали у него проклятие освободителям Родины; Патриарх писал, пока были силы и возможность, посылая благословение верным сынам Родины, разрешил народ от присяги, данной Владиславу, и проклинал изменников. От угроз и побоев, от поднятого против него ножа он ограждался только крестным знамением.

Патриарх не дожил до радостного дня освобождения Москвы, но уже видел зарю его.

Прошло триста лет. Имя Патриарха не умерло; могила его не одинока; а в последнее время и небесные знамения, и чудотворения говорят о том, что близ есть время прославления его во святых.

Читаешь современные о нем отзывы и дивишься чуду: даже те органы печати, которые теперь всякого живого, действительного последователя Гермогена, всякого патриота, стоящего за веру и Родину против засилия иноверия и инородчества, предают проклятию и готовы растерзать, – и они воздают хвалу Патриарху – патриоту, Патриарху – государственному деятелю, Патриарху – священномученику; робко и оглядываясь, в мягких и осторожных словах скрытого страха и лицемерия, говорят они только против немедленной его канонизации, ничего не смея возразить против нее по существу, – такова сила невольного уважения к нему и к тому вечному, во имя чего жил и действовал Патриарх Гермоген.

Да, история его оправдала, оправдала и его личность, и его дело.

Два урока, два завета слышатся теперь нам, стоящим у священной гробницы великого Патриарха: один – для русского народа и государства, другой – для каждого отдельного христианина, но, в сущности, завет – один. И этот урок дан в словах апостольского чтения, повторенного нами в начале слова: все погибнет, – а Господь пребывает, и как одежда обветшает и изменится, – только Бог – все Тот же Неизменный, и лета Его не оскудеют!

Вечное не стареет. Вечное служит основою жизни, но отнюдь не временное. Вечному надо служить и в личной жизни, и в жизни народно-государственной.Есть два царства: Божие и человеческое. Небесное и земное. Церковь и государство.

Одному обещана вечность, неодоленность – это Церкви (Мф. 16, 18; 28, 20). Другое наследует то, что принадлежит земле и человеку: удел их изменяемость и умирание, ибо преходит мира сего образ (1 Кор. 7, 31).

Что же нужно делать царству человеческому, чтобы приобщиться вечности и взять ее себе уделом? Ясно, что надо приобщиться Церкви Божией, в ней и с нею жить, ее задачам служить. Это вернейший путь прочности земного нашего царства. Путь сей указывал Патриарх Гермоген.

И какая жалость снедает сердце, когда видишь, что часто мы идем по пути, совершенно обратному. Не замечаем ли мы, как во всех внутренних замешательствах и настроениях мы прежде всего стараемся уступить именно из вечного и небесного, из того именно, из чего никто не смеет ничего отдать и уступить, – объявляем веротерпимость, уступку из прав Святой Церкви? Думают этим путем уступок кому-то сделать приятное, у кого-то обрести благоволение...

Напрасный труд, тщетные надежды. Сбывается слово пророка: говорят – мир, мир, а производят бедствия (см.: Ис. 45, 7); сбывается слово апостола о том, что, когда говорят о мире и безопасности, внезапно постигает нас пагуба (1 Сол. 5, 3). Тут-то и нужно помнить народу и государству завет Патриарха Гермогена о твердости и непоступливости в вере и во всем том, что касается вечного и небесного. Братие, тверди бывайте, непоступливы! (1 Кор. 15, 58).

Не то же ли самое и в жизни личной, в жизни каждого отдельного человека христианина? В жизни надобно измерять и оценивать все при свете вечности; многое, что кажется великим и важным, на самом деле ничтожно и малоценно; вечность открывает человеку неумирающую жизнь, блаженную или мучительную, которую человек сам себе приготовляет жизнью земною; дела наши идут вслед за нами, и мы за них дадим отчет (Рим. 14, 12); иного пути достижения блаженства нет, кроме той лествицы восхождения от земли на Небо, которую указал Спаситель в заповедях блаженства, – разве все это не оправдано сонмом бесчисленных святых?

Верим, что к сонму этому приобщился и дух Святейшего Патриарха-мученика. И из загробного бытия он говорит нам и ныне о том, о чем говорил в жизни земной: прокляты предатели и благословенны верные слуги Церкви и Отечества!

Но, главное, запомним одно: жизнь и смерть, благословение и проклятие, спасение и пагуба наследуются нами только в зависимости от того, служим ли мы вечному, или забываем о нем. Аминь.

Священномученик Иоанн Восторгов

http://www.diveevo.ru/2/0/1/3017/

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ, НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ.

«… кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор.9: 6-7). Этими словами апостол Павел призывает нас к творению дел милосердия и помощи ближним.

А один из русских святых подвижников – преподобный Кирилл Белозерский – как-то сказал одному человеку: «…поститься не можете, а молиться ленитесь, так хоть подавайте, и милостыня этот ваш недостаток восполнит».   

Молитва не принимается Богом без добрых дел. Чтобы по-настоящему угодить Богу и снискать желаемое спасение души, недостаточно только лишь аккуратно посещать богослужения, ежедневно молиться, периодически причащаться, - еще необходимо творить дела милосердия. Но в суете жизни большого города бывает трудно исполнить важнейшую христианскую заповедь о любви к ближнему, ведь перед нами встает вопрос: а где найти нуждающихся и страждущих?

Дорогие братья и сестры, Господь предоставляет нам возможность оказать милосердие действительно бедствующим людям. В Алма-Ате живет семья уже несколько лет терпящая нужду. В недавнем прошлом вполне благополучная семья Дмитрия и Марии Куцевых  оказалась в сложной жизненной ситуации: живя в съемном доме, они остались без средств к существованию с двумя детьми. Дело в том, что глава семьи вследствие серьезной болезни не в состоянии работать  в полную силу и прокормить семью. Его жена Мария ухаживает за больным  мужем и  за детьми. Денег на лекарства и продукты не остается. Ко всему прочему в   стали серьезно болеть  дети. Семья нуждается в любой помощи – продукты, деньги, предметы первой необходимости, лекарства, зимние вещи (в том числе детские) и прочее. 

Братья и сестры, не будем равнодушны к чужой беде! Поможем бедствующей семье! Ради Христа, ради спасения своей души, ради поминовения наших усопших родных и близких… Помоги Вам, Господи!

Вот телефоны и координаты семьи:        

Дмитрий Куцев и Мария Юрова.

Алматы, ул Тургута  Озала, 328 (район ул. Джандосова и Плодоконсервного комбината).

д.т. 392-46-33, с.т. 8-777-5258657 Мария.

 

Проповедь в Троицкую родительскую субботу

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня, братья и сестры, завершается цикл пасхальных праздничных богослужений, и мы собрались под своды наших храмов для того, чтобы совершить сугубую молитву о всех почивших праотцах, отцах, матерях, братьях и сестрах наших.

У многих может возникнуть вопрос: почему именно в эту субботу мы поминаем всех усопших православных христиан? Помимо того, что эта суббота именуется вселенской родительской, она также называется Троицкой субботой. В этом наименовании кроется ответ на заданный вопрос. Завтра каждый православный храм будет символизировать Сионскую горницу, в которой собираются ученики Христа Спасителя для того, чтобы стать причастниками благодати Святаго Духа. По окончании богослужения будут прочитаны особые молитвы, которые читаются раз в году. В них мы будем просить Господа, чтобы Он не лишил нас благодати Своего Всесвятаго Духа. Вместе с этим мы будем молиться не только о нас самих и о живущих на земле, но и о тех, которых уже нет рядом с нами.

Нет такого человека, который, живя на этой земле, не согрешал бы, всякий человек подвержен греху. Из опыта нашей жизни мы знаем, как часто и много мы согрешаем. Этот греховный багаж сопровождает нас не только в этой земной жизни, но также тянет нас на дно ада, когда мы переходим из этой временной земной жизни в Жизнь Вечную и Нескончаемую. Поэтому Святая Церковь заповедала всем своим верным чадам заупокойные молитвы, в которых мы испрашиваем у Бога Его милость и всепрощение всех от века почивших православных христиан. Мы веруем в то, что по молитвам Церкви Господь дарует прощение тем, за кого мы совершаем свои сугубые молитвы.

Мне еще и еще раз хотелось бы обратиться к вам с просьбой. Давайте не только в поминальные родительские дни, но во всякий день будем вспоминать не только о себе, но и о тех, кого уже нет рядом с нами, потому что они нуждаются в нашей молитве. Вместе с молитвами мы должны совершать добрые дела в память о наших усопших. В Церкви всегда существовал обычай: все принесенные продукты после благословения священника раздавались неимущим и нуждающимся в пропитании людям. В этом случае наша молитва будет полезной для тех, во имя кого мы совершаем эти добрые дела и молитвы. Также мы должны быть убеждены в том, что когда мы молимся о них, они молятся о нас. Находясь пред Престолом Божиим, они продолжают заботиться о живущих на земле.

Будем молиться и о живых, и об усопших. И через молитву будем исполнять закон Христов. К этому призывает нас апостол Иаков, когда заповедует: «молитесь друг за друга» (Иак.5:16). Будем молиться во всякий день и час, когда на память нам приходит образ того или иного человека. Вознесем из глубины наших сердец молитву о том, чтобы Господь простил согрешения этого человека и даровал ему Вечное и Нескончаемое Царство.

Я хотел бы также обратить ваше внимание на то, что в Православной Церкви только две субботы имеют наименование «вселенская»: это сегодняшний день, а также суббота, совершаемая за неделю до Великого поста, которую мы знаем как мясопустную и которая совершается накануне воскресенья,  посвященного Страшному Суду. Этот Суд будет, с одной стороны, завершением существующего мира, с другой стороны, он будет началом новой Жизни. После этого Суда для всех живших на земле людей откроется Вечная Нескончаемая Жизнь. Для одних она будет радостной и блаженной, потому что будет продолжаться в Боге. Для других это будут вечные адские мучения, потому что жизнь этих людей будет продолжаться вне Бога.

Рано или поздно нам также придется отставить эту плачевную земную юдоль, оставить всё, что мы здесь накопили. Единственное, что мы сможем взять с собой – добрые дела, которые мы успеем совершить, живя на земле. А поэтому давайте будем спешить делать только лишь добрые дела, для того чтобы предуготовить для себя Вечную и Нескончаемую Жизнь. И через эти добрые дела милость Божия будет проявляться и на наших родных и близких уже покинувших эту землю.

Еще и еще раз я хотел бы обратиться к вам: будем помнить о наших усопших и постоянно совершать сугубую молитву об их упокоении! Но при этом совершать добрые дела в их память, как бы досовершать то, что они не смогли или не захотели совершить в своей земной жизни. Как часто мы бываем скоры для совершения греха, и как медлительны для совершения доброго дела. А ведь должно быть наоборот. Вот о чем нам также напоминает сегодняшний поминальный родительский день.

Будем твердо верить и знать, что наша молитва не односторонняя. Когда мы молимся за наших усопших, они молятся за нас, чтобы Господь нам даровал всё необходимое для того, чтобы мы достойно пронесли свое христианское звание. И будем стремиться к тому, чтобы совершать добрые дела и во спасение своей души, и во упокоение тех многих душ людей, которых уже нет рядом с нами. Помолимся из глубины наших сердец о том, чтобы Господь со святыми упокоил души усопших рабов Своих и даровал всем им Свое Вечное Нескончаемое и Блаженное Царство. Аминь.

Протоиерей Валерий Захаров, 2014г

Православный Календарь с 24 Мая 2015 г. по 30 Мая 2015 г.

Воскресенье, 24 Мая 2015 года. Неделя 7-я по Пасхе, Отцев I Вс.Собора.

Попразднство Вознесения Господня. Челнской иконы Божией Матери, именуемой "Умиление" (переходящее празднование в Неделю 7-ю по Пасхе). Равноапп. Мефодия (885) и Кирилла (869), учителей Словенских. Сщмч. Мокия (ок. 295). Равноапп. Ростислава, князя Великоморавского (870). Прп. Софрония, затворника Печерского, в Дальних пещерах (XIII). Сщмч. Иосифа, митр. Астраханского (1672). Свт. Никодима, архиеп. Сербского (1325). Новомчч. Диоскора и Аргира (Греч.). Константинопольской иконы Божией Матери. День тезоименитства Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла

Понедельник, 25 Мая 2015 года. Седмица 7-я по Пасхе.

Попразднство Вознесения Господня. Свт. Епифания, еп. Кипрского (403). Свт. Германа, патриарха Константинопольского (740). Прославление сщмч. Ермогена, патриарха Московского и всея России, чудотворца (1913). Прп. Дионисия, архимандрита Радонежского (1633). Свтт. Савина, архиеп. Кипрского (V), и Полувия, еп. Ринокирского (V). Новомч. Иоанна

Вторник, 26 Мая 2015 года.

Попразднство Вознесения Господня. Мц. Гликерии девы и с нею мч. Лаодикия, стража темничного (ок. 177). Прав. Гликерии девы, Новгородской (1522).Перенесение мощей прмч. Макария, архим. Каневского, игумена Пинского, Переяславского чудотворца (1688). Мч. Александра Римского (284-305). Свт. Павсикакия, еп. Синадского (606). Свв. Георгия исп. с супругою Ириною и чадами (IX). Прп. Евфимия Нового, осн. Иверского м-ря и его сподвижников Грузинских и Афонских: Иоанна, Георгия и Гавриила (Греч.).

Среда, 27 Мая 2015 года.

Попразднство Вознесения Господня. Прп. Додо Давидо-Гареджийского, Грузинского (596) (переходящее празднование в среду по Вознесении). Мч. Исидора (251). Блж. Исидора, Христа ради юродивого, Ростовского чудотворца (1474). Прп. Никиты, затворника Печерского, еп. Новгородского (1109). Мч. Максима (ок. 250). Прп. Серапиона Синдонита (V). Свт. Леонтия, патриарха Иерусалимского (1175). Ярославской (Печерской) иконы Божией Матери (1823). Новомч. Иоанна Болгарского (1802) (Греч.). Новомч. Марка Критского, в Смирне (1643) (Греч.). Икон Божией Матери Ярославской, Теребинской и Серафимо-Понетаевской. 

Четверг, 28 Мая 2015 года.

Попразднство Вознесения Господня. Прп. Давида Гареджийского (VI-VII) (Груз.) (переходящее празднование в четверг по Вознесении). Прп.Пахомия Великого(348). Свт. Исаии, еп. Ростовского, чудотворца (1090).Блгв. царевича Димитрия, Угличского и Московского (день убиения) (1591). Прп. Исаии Печерского (1115). Прп. Пахомия Нерехтского (1384). Прпп. Евфросина и ученика его Серапиона, Псковских (1481). Прп. Ахиллия, еп. Ларисийского (ок. 330). Прп. Пахомия, игумена и прп. Сильвана (Силуана), Нерехтских. Тупической иконы Божией Матери.

Пятница, 29 Мая 2015 года. Отдание Вознесения Господня.

Отдание праздника Вознесения Господня. Прп. Феодора Освященного (368).Перенесение мощей прп. Ефрема Перекомского, Новгородского чудотворца (1545). Прпп. Кассиана (1537) и Лаврентия (1548) Комельских. Свт. Александра, еп. Иерусалимского (213-250). Мчч. Вита, Модеста и Крискентии (ок. 303). Блж. отроковицы Музы (V). Прпп. отцев, в Лавре св. Саввы избиенных (614). Свт. Георгия II, еп. Митиленского (IX). Свщмч. Авдиисуса, еп., и иже с ним 16-ти иереев, 9-ти диаконов, 6-ти монахов и 7-ми дев персидских мчч. Свт. Николая Мистика, патр. Константинопольского (Греч.). Новомч. Николая Мечевского Суббота, 30 Мая 2015 года. Троицкая родительская суббота.

Ап. от 70-ти Андроника и св. Иунии, помощницы его (I). Прп. Евфросинии, в миру Евдокии, вел. кн. Московской (1407). Мчч. Солохона, Памфамира и Памфалона воинов (284-305). Свт. Стефана, патриарха Константинопольского (893). Икон Божией Матери Споручница грешных и Шуйской.